За шесть лет, прошедших с конца войны, рейхслейтер Мартин Борман так ни разу и не появился здесь. Иногда даже доктору приходило на ум, что, может быть. Борман давно уже здесь, просто это от Крафке сумели скрыть.
Отстраненный от всех дел, кроме медицинских, Крафке не имел ни малейшего представления о том, что же происходит в мире, как складывается международная обстановка, что творится в родной Германии. Не знал он и того, с кем поддерживает связь ставший ненавистным бригаденфюрер Райхер.
Постепенно Крафке почти совсем перестал покидать свою подземную лабораторию. Да и если бы даже захотел сделать это, идти ему все равно было некуда. Ведь их маленький городок наверху тщательно охранялся. Без специального пропуска нельзя было пройти даже из одного сектора в другой.
Грустные мысли именинника прервал стук в дверь. Эрнст Крафке не поднял головы. Он сидел в кресле рядом с застланной серым солдатским одеялом жесткой койкой. Эта койка, небольшой стол, кресло, шкаф, кондиционер - вот и вся меблировка его восьмиметровой спальни, в которой он жил при лаборатории.
Не услышав никакого ответа, стучавший сильно толкнул дверь и смело вошел в комнату.
- С днем рождения, дорогой герр доктор!
Крафке только тут вскинул наконец-то глаза, чтобы рассмотреть незваного гостя.
- Райхер? - искренне удивился он.
- Бригаденфюрер Райхер, - жестко напомнил эсэсовец. - Однако не будем считаться чинами. Тем более сегодня ваш праздник, не правда ли? Как быстро летит время!
Крафке ничего не ответил. Он бездумно смотрел в сторону.
- Вы и не рады, герр доктор? Ладно, сделаю вам свой подарок и тут же уйду. С сегодняшнего дня командование переводит вас "вниз" на неопределенный срок. Вы еще понадобитесь нам, но, когда точно, никто пока не знает. И не вешайте носа, герр доктор, - перешел Райхер чуть ли не на дружеский тон, увидев, что Крафке совершенно не реагирует на сообщение. Мы с вами еще встретимся в лучшие времена, вот увидите! Мы еще вместе поработаем. Я ведь тоже "ухожу". Так что до встречи!
Он было протянул Крафке на прощание руку, но, увидев, что тот продолжает безмолвно сидеть, выкинул руку в нацистском приветствии:
- Восемьдесят восемь! Зиг хайль!
Резко повернулся к двери и вышел из комнаты.
"Если это действительно произойдет, то когда они вытащат меня из нафталина, который я сам и изобрел? - подумал Крафке. - А вдруг я не понадоблюсь этим болванам? И они не воскресят меня?"
РЕЙМОНД САНДЕРС
(7.5.2005 г.)
Обычно сотрудников, а у нас нет подчиненных, только сотрудники, что вызвано, конечно же, данью времени, приглашают к "Его величеству" секретарши. До меня же он почти всегда снисходит сам. Лично нажимает кнопку "интеркома" и говорит: "Зайди, Рей, давай вместе подумаем". Еще бы иначе, ведь я же у него "мозговой трест", правая рука.
Ричард Хауз искренне считает меня верным своим слугой. Отчасти он прав.
На моем столе привычно загудел "интерком", я нажал кнопку ответа и услышал не менее привычное: "Привет, Рей, зайди! Давай вместе подумаем". Интересно, о чем он думал и чем занимался, пока я носился как угорелый между Европой, Штатами и Южной Америкой. Слишком многих своих людей проклятый немец успел расставить по самым ответственным местам на "Объекте 88" в "Зоне Икс".
Итак, я спасал положение, предотвратив в последний момент катастрофу, вызванную легкомыслием самого Ричарда, а он, болван, в это время даже не смог обвести вокруг пальца мальчишку из "Вестника", предпочел вообще его не принимать. Вот и оставь его одного больше чем на два-три дня.
Доклад о последствиях его послаблений немцу я уже представил. А сейчас сообщу ему еще одну пикантную детальку.
Когда я зашел в просторный кабинет, он заканчивал диктовать какое-то письмо хорошенькой секретарше - Конни Паркер. Она ответила на мое приветствие ледяным взглядом. Я довольно долго и весьма галантно пытался ухаживать за нею. Однажды просто вызвал ее к себе в кабинет... Она же надавала мне пощечин. Узнав об этом, Хауз наверняка похохотал надо мной, но мне и виду не показал. Его успехи у женщин и мои у них, мягко выражаясь, неудачи - это, пожалуй, единственная область, где Ричард Хауз чувствует истинное, настоящее природное превосходство надо мной. Я ему во всем подыгрываю. С меня ведь не убудет. Хотя временами довольно трудно держать себя в руках.
Что же до Конни?.. Мы занесем ее в маленькую черную книжечку, которая существует лишь в моем уме. И горе тому, кто туда попадет...
Хауз отпустил секретаршу, ласково и снисходительно потрепав ее по щеке. И та, окатив меня еще одним холодным взглядом, вышла за дверь.
- Садись, Рей. - Хауз жестом показал мне на поднос с бутылками, сифонами и ведерком со льдом. - Премиленькая девочка эта Конни. Разве нет? Не служи она у меня и не возьми я за правило не трогать своих сотрудниц, видит бог, сам бы за ней приударил...
"Издевается, мерзавец, - подумал я, садясь в кресло. - Но я пропущу все мимо ушей".
- Ну хорошо, Рей, займемся делом. - Хауз удобно откинулся на спинку кресла. - Я ознакомился с твоим докладом. Ты был прав. Я недооценил немца и позволил ему слишком много свободы. Поэтому он и выскользнул из-под контроля...
Еще одна сильная черта босса, которой я объективно воздаю должное. Умеет признавать свои ошибки. Но только не в том, что касается его личного тщеславия или в его отношениях с женщинами.
- Ты успел принять своевременные меры. Хорошо, что не ликвидировал его, он нам пригодится. Да, он еще нужен, и не спорь. Ты сам это прекрасно знаешь, потому и оставил его в живых.
- Я не осмелился без твоей санкции, Ричард, - вставил я.
Он благосклонно кивнул:
- Я всегда ценил в тебе умение сочетать разумную инициативу с пониманием границ своих прерогатив. В таких неординарных случаях последнее слово, разумеется, за мной. Но ты достаточно умен, чтобы понимать, что он нам еще пригодится. Промоем ему как следует мозги и усилим над ним контроль. Я поговорю с ним в твоем присутствии, и мы покончим с этой проблемой. Раз и навсегда.
Теперь о главном. Его заговор заставил меня подумать о том, что надо еще раз рассмотреть и усилить методы прикрытия. Мы начинаем привлекать к себе внимание. Разумеется, такое шило, как подготовка к осуществлению нашей программы, утаить чрезвычайно трудно, но необходимо. Иначе...