- Что все-таки с тобой приключилось? Я ведь ничего так толком и не знаю. И где Конни?
- Сейчас все расскажу вкратце и по порядку, а то времени мало. Не дай бог, застукают врачи... Конни здесь. Не волнуйся, с ней теперь все хорошо, - добавил он торопливо, заметив мою непроизвольную реакцию. - Она тоже была ранена. Вовремя наши подоспели, а то бы всем нам троим каюк.
- Где Конни? - повторил я.
- Здесь, - состроил невинное лицо Джеральд. - Я же тебе говорил.
- Палату знаешь?
- Этажом ниже. Дежурная по этажу отказалась от денег, но купилась на твой автограф. Свой я уже ей дал.
- Так что же ты мне сразу не сказал! - не на шутку рассердился я. Пошли!
- Я посоветовался с сестрой, и она сказала, что без риска для здоровья тебе можно пять минут поболтать со мной и пять минут с Конни. Без риска для ее здоровья.
Когда я вошел в палату и увидел Конни, то какое-то время стоял, остолбенев от счастья и от жалости к ней. Она была бледна, тревожные глаза, казалось, занимали чуть ли не всю половину осунувшегося лица. Забыв о врачах и об осторожности, обо всем на свете, я бросился к ней, но Джерри удалось призвать меня к порядку. Конни не меньше, чем мне, хотелось услышать то, что уже знал Финчли и о чем могли только догадываться мы.
- В общем, дело было так, - начал Джерри, когда я спокойно уселся на край постели Конни, взяв ее за руку. - Я, как умел, перевязал тебя, Сережа, и мы с Конни решили дожидаться десанта. Но к нам неожиданно заявился Джонсон со свитой, и при них "серый кардинал". Началась пальба. Я вспомнил, что там, в сельве, у самой границы лагеря, где Хауз тренировал своих бандитов для переворота, наткнулся на могилу. На ней было написано: "Бригаденфюрер СС Юзеф Шульц, 1900 - 2005". Потом я взял пленного. Джерри сделал паузу, собираясь с мыслями. - Короче, был у Гитлера ученый, который в лагерях ставил преступные эксперименты над заключенными. Мы сейчас подняли старые архивы, раскопали документы. Об этом человеке говорили на Нюрнбергском процессе, фамилия его Крафке. Талантливый мерзавец. Так вот, он еще в гитлеровские времена добился результатов, к которым современная наука по-настоящему подходит только сейчас. Он научился вводить людей в искусственный летаргический сон или как там это правильно по-научному называется. Когда наци поняли, что их дело плохо, они решили воспользоваться его исследованиями и в буквальном смысле слова законсервироваться до лучших времен.
А потом эту "кладовку" нацистских преступников каким-то образом подобрал Хауз. Как он это сделал, я пока еще точно не знаю. И начал их вытаскивать на свет божий, когда в них настала нужда. Бригаденфюрер - это, по-ихнему, генерал СС. Там и были-то в основном старшие офицеры и генералы... Один из них умер при пробуждении, сердце не выдержало, а приятели по службе похоронили его за забором лагеря... Вот это и был "резерв 88"... - сбивчиво объяснил Джерри.
- Почему "88"? - только и смог спросить я. Все услышанное просто не укладывалось в голове.
- Да, я и тогда уже, на Острове, начал кое о чем догадываться, - не слыша меня, продолжал Финчли, - потому и сказал тебе, что мы, кажется, имеем дело с призраками...
- Что означает "88"? - повторил я.
- Восемь - порядковый номер буквы H в латинском алфавите. Отсюда "Хайль Гитлер" в сокращении "88", ведь в латинском написании оба слова начинаются с буквы H. Сейчас это уже все забыли, но одно время так приветствовали друг друга нацисты в Германии, а после окончания второй мировой войны это приветствие стало популярным среди тайных, а потом и явных фашистов во многих, к сожалению, странах.
В ЮАР, знаешь ли, испокон веков существовала тайная расистская организация "Бродербонд", которая практически правила страной, пока власть не перешла в руки коренного населения... Так вот, ее члены иначе, чем "88", друг друга не приветствовали. А в Англии в середине семидесятых годов двадцатого века, через тридцать лет после смерти Гитлера, даже была создана официально зарегистрированная политическая организация "Колонна 88", которая выставляла своих кандидатов на выборы в парламент. "Сектор 88" - так назывались лаборатории в лагере уничтожения, в которых Крафке проводил свои "эксперименты"... Вот какие корни...
- "Забыли", - задумчиво повторил я. - Ты говоришь, "все забыли"? Нет, Джерри, не все. И ведь те, кто тебе все это рассказал, кто побудил ООН поднять старые документы, они ведь не забыли! Кстати, кто тебе все поведал, Джерри?
И вдруг Джерри потупил глаза. Страшное предчувствие какой-то непоправимой беды охватило меня.
- Кто?.. Кто тебе все это рассказал, Джерри? - повторил я после паузы.
- Друзья Стояна Ганева, - понуро ответил Джерри. - Его друзья и соотечественники из Болгарской миссии при ООН. И твои соотечественники тоже. Я ведь был не так тяжело ранен, как ты, - поспешно добавил он извиняющимся тоном, - да и помощь ко мне подоспела раньше... Поэтому мне и свидание разрешили еще вчера утром.
- Друзья Стояна? - повторил я, начиная понимать, что предчувствие мое было ненапрасным. - Почему не сам Ганев?..
- Он погиб, - еле слышно вымолвил Джерри, и впервые за время нашего знакомства я увидел на его глазах слезы. Старший инспектор СОБН, бесстрашный, веселый и всегда немного наигранно-циничный, Джеральд Финчли заплакал как ребенок. Никогда не думал, что такое возможно.
- Прости, Сергей, - взял он себя в руки. - Стоян был мне как брат. Он погиб, когда призраки атаковали наш десант. Оказывается, Хауз доставил в свои владения целую банду...
- А что сам Хауз?
- Его убили в перестрелке. И убили, надо сказать, при странных обстоятельствах.
- Судить бы его публично...
- Нет, Сережа, нет. - Финчли уже восстановил контроль над собой. Мне стыдно в этом признаться, но даже с теми документами, которые мы захватили на Острове, со всеми доказательствами, которые у нас есть в руках, он бы вывернулся. Так устроен наш мир...
- Так устроен ваш мир... И пока он именно такой, всегда можно ждать, что появится очередной Хауз... Поэтому мы и не забываем о прошлом, Джерри. С памятью о прошлом часто легче понять настоящее... И думать о будущем... Поэтому мы никогда не забудем и Стояна Ганева. Так устроен наш мир. Да, а что с этим Крафке?