— Быстрей, быстрей, Гарин! — торопит Егор Степанович.
И вот медленно, очень медленно я поднимаюсь — выше, выше, выше… Словно я на своих плечах поднимаю весь земной шар: моря, леса, горы…
— Класс ждет! — кричит Егор Степанович. — Класс ждет!
А я все расту и расту…
— Гарин!
Все! Пошел!
— Вернись! — кричит Егор Степанович. — Вернись сейчас же!
Класс хохочет!
— Положи учебник!
Оказывается, я прихватил учебник с собой.
Ну почему, почему я вчера не выучил географию? Или утром? Как легко, как быстро я выучил бы утром!
Молча смотрю я на карту… Красные горы, желтые пустыни, зеленые равнины, леса, джунгли.
А вокруг моря и океаны — голубые-голубые, как небо. Еще бы! Ведь на карте всегда ясный день…
— В нашей огромной стране… — медленно начинаю я, — территория которой простирается с запада на восток… с севера на юг…
Забыл, забыл, все забыл!
— А какие, Гарин, бывают равнины? — перебивает Егор Степанович.
— В нашей огромной стране очень много равнин…
— Несомненно, — говорит Егор Степанович и задумчиво потирает руки.
— А какие же равнины называются плоскими?
— Плоскими… плоскими…
Павлик отчаянно шелестит страницами.
— Плоских равнин очень много в Западной Сибири, — сказал я и обвел указкой Западную Сибирь.
Егор Степанович усмехнулся, встал, прошелся по классу.
— Ну что ж, рассказывай то, что знаешь.
Когда я закончил, он пером отыскал в журнале мою фамилию, и весь класс затаил дыхание…
— Тройка.
— Слава тебе господи! — громко вздохнул Павлик, и все ребята засмеялись.
А Егор Степанович взял указку и стал объяснять новый урок: полезные ископаемые… Нефть, уголь, медь, никель… В нашей огромной стране ужасно много полезных ископаемых. Ну просто уйма! Золото, алмазы, торф…
Наконец прозвенел звонок, Егор Степанович записал на доске домашнее задание, свернул карту и ушел в учительскую.
— Выходите из класса! — кричал дежурный. — Выходите!
И вдруг Петька Харлашкин схватил стул и поставил его посреди класса:
— Ну, кто перепрыгнет?
Никто не прыгал.
— Ага! Боишься! — крикнул мне Петька.
Все посмотрели на меня, и Люся — тоже.
— Кто боится? Я боюсь?
Я разбежался, прыгнул через стул и вместе со стулом с грохотом полетел к стенке. Потом ударился об стол, потом о подоконник и с размаха в окно — бац! Звонко брызнули осколки стекла!
Ребята вскрикнули и вдруг все разом смолкли. Обернувшись, я увидел Софью Семеновну, нашего завуча. Крепко поджав губы и прищурившись, она в упор смотрела на меня.
— Сколько раз, — медленно и спокойно начала Софья Семеновна, — сколько раз говорилось, чтобы в классе на переменах не было ни души… — и, повернувшись к дежурному, вдруг прокричала: — Что в классе остается только дежурный!
И все ребята тихо, друг за другом стали выскальзывать в коридор. А мы с Софьей Семеновной отправились в учительскую — впереди Софья Семеновна, я за ней. Мы шли по широкому, длинному коридору, и все расступались перед нами.
— За мной! — повторяла Софья Семеновна. — За мной, Гарин!
— Софья Семеновна! Софья Семеновна!
— За мной, Гарин, за мной!
В учительской было шумно. В углу, возле вешалки, Егор Степанович разговаривал с Антониной Алексеевной. И Софья Семеновна подвела меня к вешалке:
— Антонина Алексеевна, полюбуйтесь, ваш Гарин разбил окно! Подхожу я к классу, а оттуда грохот, — тут Софья Семеновна быстро зажала себе уши, — вы не представляете! Как будто потолок обрушился!
Василий Иванович, самый старый учитель в школе, не поднимая головы, сказал:
— Лет двадцать назад учился у меня в шестом классе Артамошкин. И вел себя так же безобразно, — тут Василий Иванович тяжело вздохнул и, приподняв косматые брови, взглянул на меня: — Дело кончилось очень грустно!..
— Ну что ж, Гарин, — сердито сказала Антонина Алексеевна, — на уроках мечтаешь, троек нахватал, окно разбил… Что будем делать?
— Позвонить отцу! Немедленно! Сейчас же! И пусть немедленно придет! — решительно сказала Софья Семеновна. — Что же еще делать?.
Дверь в учительскую открывалась, закрывалась, в щель то и дело заглядывали наши ребята.
— Сейчас же отойдите от дверей! — кричала Софья Семеновна, и топот стихал в глубине коридора.
Но уже через минуту снова появлялись знакомые лица — они улыбались, кивали, подмигивали… Счастливые! И я вспомнил, как болел недавно, лежал в постели и смотрел в окно, на улицу, на ребят… Как теперь в коридор.