Так она просидела, пока не пала роса на траву. Рога месяца побледнели, предвещая зарю. Только тогда она решилась оставить его. Ундина наклонилась над рыбаком и неловко поцеловала — этому она тоже научилась от парней и девушек, приходящих на берег. Он что-то пробормотал во сне, но не проснулся.
Словно на крыльях, Ундина приблизилась к воде, однако вступила в свое царство как чужая. Со всех сторон на нее повеяло забвением, заброшенностью и печалью. Зеркальных карпов у ворот замка Ундина застала такими же, как и оставила: спящими беспробудным сном.
«Я не должна его больше видеть, не должна, сказала она себе с упреком. — Все в моем королевстве идет кувырком».
Но лишь только наступил день, она, не раздумывая, кинулась к берегу. Ундина ждала и ждала, затаив дыхание, но рыбак так и не появился. Не пришел он и на второй, и на третий день.
«Наверное, с ним что-то стряслось, — попыталась она себя утешить. — Ведь я же красива, он сам сказал…».
Она глянула в зеркало озера, чтобы лишний раз в этом убедиться.
Прошел целый месяц. Наступила осень, а рыбак так и не появился. И вдруг однажды вечером она увидела его. Он шел по лесу с группой парней и девушек, напевая вместе со всеми песню. Он шел, обняв за талию девушку, даже не глядя в сторону озера. Маленькая Ундина вся сжалась от боли, и впервые ей захотелось исчезнуть, перестать существовать, лишь бы ничего не видеть и не слышать. «Похоже, я совсем больна», — подумала она и отправилась в свой покинутый замок, заперлась там и долгое время не выходила.
А дни все шли, унося с собой и то памятное лето, и осень, и зиму. Ундина потеряла всякую надежду встретиться с рыбаком. Наверное, он ее забыл, и вообще, что знает, что у него на уме?
Ундина, однако, не умерла, потому что была бессмертна. И вот весной необъяснимый страх вновь привел ее на берег. Она с трудом передвигалась, но все же добралась до плакучей ивы и там, под ее ветвями, родила малыша. Он был настоящим маленьким человеком и жить под водой, конечно, не мог. Но что было делать, как поступить? Оставить ребенка одного — опасно. Она заботливо запеленала младенца в свои густые волосы, оперлась о камень, на котором когда-то сидел молодой рыбак, поднялась и беспомощно глянула на небо своими чудесными печальными глазами.
В этот миг раздался знакомый голос. Ундина напряглась как струна и кинулась в свое укрытие под ивой.
Рыбак шел с девушкой, которую она уже видела.
— Если бы ты знала, что мне приснилось на этом месте, — сказал он своей спутнице, — честное слово, ты бы перестала со мной встречаться.
Девушка прижалась к нему и захихикала. Ундине этот булькающий смех показался бесстыдным.
— Честно говоря, — продолжил свой рассказ юноша, — после того сна меня все подмывало сюда прийти. Это место кажется заколдованным. Даже сейчас не знаю, почему я решил тебя сюда привести.
Он замолчал, задумчиво глядя на воду, и вдруг тихо-тихо полилась песня:
— Слышишь? — вздрогнул он и подтолкнул девушку.
— Что? Что с тобой?
— Кто-то поет.
— Тебе померещилось! Не случайно, видать, о тебе на селе говорят. Не поет никто, успокойся.
— Нет же, поет, поет, — почти закричал рыбак. — Слушай!
— Теперь слышишь? Не может быть, чтобы ты не слышала!
— Ты, видать, в самом деле, не в своем уме, — фыркнула, рассердившись, девушка и убежала прочь.
Только тогда Ундина вышла из укрытия, неси младенца. Она осторожно протянула его рыбаку, не желая расставаться с ребенком и в то ж время сознавая, что иного выхода нет.
— Это наш малыш. Он не может жить под водой.
Рыбак взял младенца дрожащими руками, хотел было что-то спросить, но его никто не слушал. Королева вод уже скрылась в волнах.
Страшный крик вырвался из груди рыбака; полный отчаяния, а может, сознания необратимой потери, он повернулся и, шатаясь, побрел в сторону села, неся на руках плод того, что он считал сном.
ДЕВУШКА И ЦВЕТОК
В доме жили только девушка и цветок. У девушки были большие, слегка меланхолические глаза, у цветка — овальные, заостренные листья. Каждое утро девушка отправлялась на работу, и цветок целый долгий день глядел в окно на машины и пешеходов. Когда ему это наскучивало, он зевал всеми своими листьями одновременно и погружался в сон. Но едва раздавался шум в прихожей, как цветок распрямлял свои заспанные листья, оживал и прислушивался… В тишине дома он различал приближающиеся шаги. Это она, добрая его хозяйка, — цветок узнавал девушку до того, как она появлялась в комнате. От нее исходили веселые, мягкие, покровительственные волны. Они обволакивали одинокий цветок еще раньше, чем он ощущал ласку нежных ладоней девушки на своих листьях.