— Значит, я в вас все‑таки ошиблась, – горько прокомментировала Гермиона, поставила на тумбочку стакан и медленно поплелась к двери.
Повинуясь мимолетному порыву, Снейп шагнул вслед за ней, догнав у самой двери, не дав ее открыть, и замерев у Гермионы за спиной. Грейнджер оказалась зажата между ним и дверью, пойманная в кольцо рук. Она испуганно замерла, но не повернулась к нему, предоставляя возможность дышать ей в коротко стриженный затылок.
— Впрочем, – чуть хрипло пробормотал Северус, решив все‑таки проверить невозможный вариант. В крайнем случае, получит пощечину. Не самое страшное в жизни. – Я знаю еще один способ согреться, не напиваясь до беспамятства, – он наклонился ниже, коснувшись носом коротких волосков на шее, обдав кожу горячим дыханием. – Только для него вам придется раздеться, – и чтобы не оставлять у Гермионы никаких сомнений в сути его предложения, он положил правую ладонь на ее обтянутое тонкой джинсовой тканью бедро.
Она стояла, не шевелясь, молчала и только тяжело дышала. Обдумывает едкий ответ? Прикидывает, как бы побольней ударить? Оценивает правомерность применения Авада Кедавра в подобной ситуации?
Оказалось, что ни то, ни другое, ни третье. Руки Грейнджер поднялись к груди. Снейп, напрягся, ожидая подвоха, но потом понял, что Гермиона не готовит удар, а всего лишь медленно, но уверенно расстегивает пуговицы на блузке. Она делала это молча, так и не поворачиваясь к нему.
Покончив с пуговицами, она шевельнула плечами, освобождаясь от одежды. Легкая ткань скользнула по ее телу и упала к ногам. Северус удивленно приподнял брови, но не двинулся с места. Лишь коснулся губами обнажившейся кожи на плече, потом попробовал ее на вкус языком. То ли от возбуждения, то ли от выпитого огневиски голова его слегка закружилась.
Когда он услышал характерный звук, с которым расстегивается молния, а ткань под его правой ладонью задвигалась, Северуса бросило в жар. Грейнджер не шутила. Снейп оторвался от ее плеча и увидел, что джинсы уже лежат у ее ног, а сама Гермиона стоит в одном нижнем белье. Впрочем, оно тоже долго не задержалось на ней: быстрым умелым движением она завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер, мгновенно скинув его к куче остальной одежды. Следом пришла и очередь трусиков, которые были столь малы, что по большому счету ничему не помешали бы.
Северус тяжело сглотнул и отступил на шаг назад. Гермиона как будто только этого и ждала, чтобы наконец повернуться к нему. В полумраке комнаты, освещаемой лишь парой ламп, ее кожа казалась призрачно белой, только лицо пылало. Обнаженная грудь быстро поднималась и опускалась от тяжелого, прерывистого дыхания.
— Ну а ты чего же? – хрипло и чуть насмешливо спросила она. – Предпочитаешь заниматься этим в одежде?
***
Примерно в то же время Драко Малфой выглянул в коридор, удостоверился, что там никого нет, и тенью скользнул к одной из дверей. Присев рядом с ней на корточки, он быстро протолкнул в щель обрывок пергамента, тихо и стремительно вернулся к себе и на совесть запечатал дверь заклятьем.
В записке, которую он просунул под дверь, значилось: «Я знаю, зачем тебе все это. Надо поговорить. В полдень на чердаке».
Глава 4
Утром оказалось, что никто не захотел ночевать в открытой со всех сторон гостиной, предпочтя защиту своих спален. После одиннадцати часов пленники острова, гонимые голодом, начали по очереди стекаться в кухню. Каждый завтракал тем, что смог найти. Миссис Уизли была совсем плоха и не вставала с постели, никто другой организованной готовкой заниматься не хотел. Флер лишь заварила чай и сварила кофе на всех, а Билл собрал поднос с едой для своих родителей, чтобы отнести им в комнату.
Гермиона проскользнула в дверь, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Она быстро налила себе полную чашку кофе и отрезала большой кусок хлеба, после чего села в углу, забравшись на стул вместе с ногами. Она все еще была смущена тем фактом, что проснулась сегодня в постели Снейпа. На ее счастье тот утром был немногословен и скрылся в ванной до того, как она открыла глаза, дав ей возможность ускользнуть из комнаты не прощаясь.
— Привет, – тихо поздоровалась Джинни, подтащив стул к тому месту, где Гермиона запивала хлеб черным кофе.
Грейнджер молча кивнула и сочувственно посмотрела на подругу.
— Как ты?
— Никак, – мрачно ответила та. – Серьезно. Ничего не чувствую. Как во сне. Кажется, что вот–вот проснусь, но почему‑то этого не происходит.
— Это от зелья, – вздохнув, предположила Гермиона. – Ты вчера выпила слишком много успокоительного. Оно все еще притупляет чувства.