IV
Из рук упали весла. Ньюга встала,На близкую погоню указала,«За мной!» — сказала: «Торквиль, не робей!» —И ринулась, и скрылась в ночь зыбей.Миг промедленья — и ловцам он лов;В его ушах бряцанье кандалов.Ему кричат, и с мощию гребут,По имени преступника зовут.Рожденный водолаз, в пучину волнСтремглав он прянул, темной веры поли;Исчез из глаз — и вновь не появился.На зыбь глухую враг глядел, дивился, —На скалы, скользкие, как гладкий лед:Не вынырнул, не всплыл беглец из вод.Вспухает ровными валами хлябь,И лишь, кругами расплываясь, рябьОт тяжких всплесков двух не замерла.Да пена снежная по ней плыла,Как белое подобье саркофагаНад теми, чьей любви раскрылась влагаМогилою ревнивой и немой.Играла зыбь с покинутой кормой, —И более ничто не выдавало,Что здесь два сердца билось, изнывалоЗа миг единый. И без сих уликВсе было б призрак, сон, что встал и сникМарой[33] морской… Еще глядят окрест —И прочь спешат: уплыть от этих местСмущенных гонит ужас суеверный…Он не нырнул, — как огонек неверныйНа кладбище, он сгинул: так однимПригрезилось. Что светом неземнымОн весь светился, людям не подобный, —Другим примнилось. Бледности загробнойВсе видели печать в его чертах…Но, и плывя назад, во всех кустахПлавучей водоросли ищут телаТого, чья тень, как пена вод, истлела.
V
Но где ж он был, паломник глубины,С вожатой Нереидой? СпасеныОт бед земли, на дне ли темно-аломОни живут под сводчатым кораллом?В ревучие ли раковины дуютС богами бездн, что по валам кочуют?С Наядами ли Ньюга косы чешет,Что зыбь струит, — и лаской деву тешитНе ветр весны, а реянье волны?Иль в сон без грез они погружены?
VI
Поглощена сомкнувшейся волной, —Как чадо струй, в стихии ей роднойОна неслась. За ней он плыл умело.В зеленой мгле отсвечивало тело,Мерцал амфибии волшебной след,Путеводя того, кто с первых лет,Сын северных морей, был с влагой дружен,Как сверстники его, ловцы жемчужин,Таящихся на сумеречном дне.Ему привольно в смутной глубине…Она скользнула вниз, в глухие жерла,Наверх рванулась, руки распростерла —И вынырнула вдруг из душной бездныВ глубокий сумрак и под свод беззвездный,И шелк кудрей от пены осушала,И смехом свод отзвучный оглашала.Под ними — брег; над ними свой шатерНе небосвод, — пространный грот простер.Дробит портал подводный в полдень яркийЛуч, преломленный стрельчатою аркой,В струях зеленых, где, как огоньки,Игривых рыб мерцают плавники.Лик милого власами отираетДикарка юная. Он озираетВертеп, дивясь. Она в ладони бьет,К норе Тритоновой его ведет,В расселину скалы. Со свода в щелиДень тусклый сходит в тайну подземелий;И, как церквей готическая сень,Сонм серых статуй прячет в полутень, —Все очертанья в их приюте новомПолупрозрачным скрадены покровом.
VII
В листах банана скрытый, факел смольныйПривязан был на грудь дикарки вольной,Повит гнату зеленым, чтоб волнойПодмочен не был светоч смоляной.Кремень, сухие ветки были тожВ листах защитных. Торквиль дал свой нож:Клинок в кремень ударил, искра тлеет,Пещера ярким заревом светлеет.То был чертог великий, где природаВаяла сень готического сводаИ смелых дуг сплетенья возвела.Землетрясений сила поднялаНадстолпия и выперла колонныИз горных недр, когда с земного лонаНе сбыл потоп и трескалась кора.В пожарище всемирного костраСтен первозданных плавились опоры.Тьма — древний зодчий — трапезу, притворы,Резной намет воздвигла. И коль тыНе вовсе чужд внушению мечты, —Твой встретит взор в святилище сих местАлтарь, и трон, и балдахин, и крест.И в кружевных капеллах, перевитыСквозною сенью, виснут сталактиты.
VIII
И друга за руку она водила,И пламенником пылким наводилаНа своды день мгновенный, чтоб узналОн склепы тайные пещерных зал.И милому с весельем показала,Что день за днем, заботясь, припасалаВ приют любви. Циновка для ночлега,Гнату — покров, елей сандала — негаТелам продрогшим — оказались там.К обеду — хлебный плод, кокос и ям.Был скатертью банана лист обширный,А блюдом панцырь черепахи жирнойС ее же мясом. И манит медовыйБанан, и тыква с влагой родниковой.Чтоб жил огонь, вот смоль сухих лучин.Все — здесь. Пещера — дом. Он — властелин.И с ним она, как призрак ночи страстной,Чтоб сделать ночь желанной и прекрасной…Случайности судьбы непостояннойПредвидела она, лишь гость незваныйНа взморье выплыл, — милому с тех порГотовя сей хранительный затвор.С зарей, плодами золотыми полн,У черных скал ее качался челн;И ввечеру туда ладья скользилаИ тайные сокровища свозила…И торжества не может превозмочьСих стран любви счастливейшая дочь!