Так
Четыре дня мы узнавали друг о друге. Мы не видели друг друга голыми, лишь дотрагивались друг до друга. Я поразился тому, как мы, казалось, работали в другом направлении. Трахались, ласкали друг друга, целовались, обнимались… и теперь ничего. Но мы узнавали друг друга, и некоторые разговоры были трудными. Джулиет рассказала мне о своем дяде и некоторых его намерениях по отношению к ней. Я поведал ей о своей матери и ее таблетках. Она рассказала мне об аварии во время шторма, в результате которой погибли ее родители. Я рассказал ей больше о манипуляциях моего отца. Мы больше не говорили ни о Рике, ни о той ночи. Вместо этого сосредоточились на наших историях.
Большинство наших разговоров происходило на ходу. Мы путешествовали по острову, искали места, которые не видели, и пытались запомнить землю. Это была прекрасная тропическая гавань, если бы только каждый момент не ощущался как наказание.
― Гарви придет завтра. У меня нет установленного времени для его прибытия. Они просто приезжают, когда хотят, но позже я хочу увидеть тебя, ― сказал я.
― Лилиан тоже придёт. Может, лучше сделать перерыв? ― предложила Джулиет. Я взял ее за руку и потянул, чтобы она развернулась, так как шла впереди меня.
― Я не хочу перерыва. Каждый день мне кажется, что я сплю, а когда наступает ночь, боюсь заснуть, и что этот сон закончится.
Слова были грубыми, эмоции, стоящие за ними, свидетельствовали о моей уязвимости. Я не хотел, чтобы Джулиет снова исчезла. «Мужчина на грани безумия» – были единственным словами, которые могли объяснить те дни, когда девушка пропала. Я не нашел ее в доме на дереве, или, если она присутствовала, то игнорировала меня. Ни разу не наткнулся на нее у пруда или даже среди деревьев. Без нее было одиноко.
На этом острове я обнаружил то, чего действительно больше всего боялся ― мне не нравилось оставаться в одиночестве. Хотя думал, что изгнание станет отличной передышкой от давления отца и тяжести моего прошлого, одиночество было для меня спусковым крючком. Я не мог справиться с собой. Меня преследовало чувство вины, когда думал о том, что мы сделали с этой красивой девушкой, которая поделилась со мной собой в знак солидарности с нашими обстоятельствами. Но это было глубже. Пребывание в одиночестве заставило меня признать тот факт, что я был один. Мой отец хотел от меня того, чего хотел. Мои друзья были такими же. Это была игра, чтобы соответствовать желаниям других, и я проигрывал, когда мне приходилось сталкиваться с самим собой. Я делал то, что делал, чтобы не быть одиноким. Жаждал внимания ― негативного и неправильного, ― поэтому мне не приходилось сталкиваться с моим самым большим страхом ― быть одному, потому что кто-то не хочет, чтобы «я» был для самого себя.
Джулиет медленно улыбнулась, хотя улыбка не тронула ее глаза. Улыбка, которую она все более уверенно дарила мне, угасала, когда поздно ночью засыпал. Я испытывал свое терпение, и на удивление он росло. Если мы проведем вместе достаточно времени, я был уверен, что увижу это снова. Когда-нибудь. Надеюсь, скоро.
― Хорошо, я найду тебя ближе к вечеру.
― Нет, позволь мне прийти к тебе, ― сказал я. ― Я не хочу, чтобы ты блуждала в темноте.
Она вырвала свою руку из моей и скрестила руки. Ее бедро напряглось, и она нахмурилась. Джулиет действительно выглядела красивой с надутыми губками.
― Я бродила несколько раз во тьме, ― сказала она, заявив, что знает дорогу к моей палатке и от нее.
― Да, и это было небезопасно, ― ответил я, заправляя прядь распущенных волос ей за ухо. Джулиет не вздрогнула от моего прикосновения, и я воспринял это как хороший знак. Однако не хотел испытывать ее дальше, поэтому убрал руку.
― Хорошо, ― пробормотала она.
― Хорошо, ― поддразнил я.
***
― Ты танцевал? ― спросил Гарви.
Он сидел на том же пне с ножом в руке и строгал полоску дерева. Колтон упал на песок рядом с отцом. Моя нога покачивалась, когда я сел напротив них.
― Нет, я не танцевал, ― усмехнулся я. Я, бл*дь, не танцевал.
― Ты ничему так и не научился? ― спросил Гарви, все еще концентрируясь на палке в руке.
― Я многому научился, ― отрезал я.
― Я вижу, что твой гнев по-прежнему неуправляем, ― саркастически сказал Колтон.
Мои глаза скользили по его голове, игнорируя, и пристально смотрели на деревья, ведущие к Джулиет.
— Это так, ― сказал Гарви, и я заметил, что его глаза следили за моими. Повернувшись ко мне, он добавил:
― Но ты выглядишь спокойнее. Немного.
― Да, ― сказал я, но моя нога продолжала подпрыгивать вверх и вниз. Прижал руку к бедру, чтобы остановить движение.