Она заметила это, но не отстранилась. Судьба или случай пришел им на помощь.
Однажды Бендзинский предложил пани Шлёнской устроить сеанс у нее дома.
— Может быть, обстановка, в который пребывал ваш покойной муж, положительно повлияет на медиума и облегчит ему задачу.
Пани Кристина приняла это предложение с нескрываемым удовольствием. В солнечный июньский день, в маленькой вилле на Лесной улице, собралась небольшая компания участников сеанса. Поскольку собрание носило совершенно частный характер, к участию было допущено всего лишь несколько лиц, к тому же все они принадлежали к кругу наиболее близких знакомых. Научный мир представляли только Бендзинский и Пшислуцкий.
После того как были опущены шторы и двойные жалюзи, Бендзинский создал из присутствующих медиумическую цепь. Фигура Гневоша четко выделялась на фоне стены, которая была покрыта фосфоресцирующей зеленом цветом эмульсией. Он сильно волновался и не сразу впал в транс. Только после получасового вмешательства доктора было достигнуто требуемое состояние. Но явления наступили не сразу. Прошел целый час, прежде чем из тела медиума стали подниматься первые струи эктоплазмы. Сегодня Янек дольше обычного испытывал терпение участников. Бендзинский досадовал и ежеминутно смотрел на часы. Сегодня вечером у него еще был намечен доклад в Медицинском обществе. Наконец возник призрак женщины в фантастическом восточном тюрбане. Призрак, нежно и грустно улыбаясь, оперся рукой о Гневоша, перевел взгляд на присутствующих и остановил его на пани Шлёнской. Некоторое время длилось молчание. Вдруг послышался наполненный радостью и ужасом крик:
— Славечка! Славечка моя!
Пани Шлёнская, забыв про категорический запрет Бендзинского, охваченная непреодолимым инстинктом материнского сердца, разорвала цепь и бросилась к призраку умершего год назад ребенка.
— Славечка моя дорогая! — тихо зарыдала она, беря в ладони протянутые к ней руки дочери.
Гневош издал жалобный стон. Призрак закачался, помутнел и начал быстро разлагаться. Через несколько мгновений он проник обратно в организм спящего.
— Ну и что вы наделали? — стал бранить Бендзинский дрожащую от волнения мать. — Разве вам неизвестно о том, что медиум может тяжело заболеть?
И он с усердием занялся пробуждающимся ото сна Янеком.
— Может быть, перенести его на софу в соседней комнате? — предложила пани Кристина, с беспокойством вглядываясь в лицо Гневоша.
Бендзинский с ней согласился.
— Это было бы весьма кстати. Пшислуцкий, будь добр, помоги мне.
Оба врача легко подняли со стула находящегося в полусознательном состоянии Янека и при помощи пани Кристины, поддерживающей его голову, уложили его на софе в спальне.
Гости, испуганные непредвиденным происшествием, незаметно удалились. Тем временем Гневош пришел в сознание.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил его опекун. — У тебя что-нибудь болит?
— Немного только правая рука в запястье, — пожаловался Гневош, пробуя встать с софы.
— Ну, ну, только не так быстро, приятель! Взгляни, Тадек, как выглядит перенапряжение физического тела в результате потери определенного количества телеплазмы.
Пшислуцкий наклонился над рукой больного и внимательно рассматривал место, указанное коллегой.
— Действительно, повреждение должно быть серьезным. Похоже на гибель нескольких клеточных колоний.
Бендзинский похлопал Гневоша по плечу.
— Оправишься от этого через несколько дней. Я боялся, что будет значительно хуже. Впредь стану более осторожен при выборе участников наших встреч и мер безопасности.
Он взглянул на часы.
— Мне пора идти. Через четверть часа я выступаю с докладом. Тадек, будь добр, займись Янеком до завтрашнего утра. Или же отвези его на машине в нашу больницу.
— Извините, дорогая пани, за неудачный сеанс и за беспокойство, — обратился он на прощание к хозяйке дома. — Но не наша в том вина. Мы хотели как лучше.
Пани Шлёнская с улыбкой на прояснившемся лице протянула ему руку.
— Ах, дорогой доктор, к чему эти оправдания? Стало быть, не произошло ничего опасного?
— Я за него совершенно спокоен. Самое большое через восемь дней проведем повторный сеанс у вас дома, дорогая пани.
Он поцеловал ее руку.
— Адью, господа! До свидания, до завтра!
Они остались втроем. Гневош уже окончательно преодолел слабость и водил глазами за вдовой. Пшислуцкий начал торопиться в обратный путь.
— Не могли ли вы послать служанку за автомобилем для нас?