— К насосам! — раздался приказ капитана.
Все принялись за изнурительную, бесполезную работу. Через шесть часов вода проникла в машинное отделение и залила топки. Приближался конец.
Радиотелеграфист Слит высылал последние отчаянные депеши с просьбой о помощи. На воду были спущены только две оставшиеся спасательные шлюпки. Они были так тесно заполнены пассажирами, что, казалось, вот-вот перевернутся. Экипаж с капитаном остались на борту.
— Старайтесь как можно дальше отплыть от судна! — крикнул Питерсон через рупор людям в лодках.
— А вы, господин инженер, почему еще здесь? — удивился он, заметив Гневоша, который на руках выносил из каюты пребывавшую в обмороке жену.
— Я хотел привести ее в чувства, — оправдывался инженер, — а тем временем остальные нас опередили. Для нас уже нет места?
Питерсон обратился к людям из ближайшей шлюпки, которая уже отваливала от борта.
— Эй! Браун! Найди место для этой женщины!
В ответ послышались протестующие голоса.
— Перебросьте ее им в лодку, пока еще есть возможность! — крикнул Питерсон. — Рулевой Браун ее примет. Я на него рассчитываю. Бросайте, пока не поздно!
Гневош окинул Людвику последним, отчаянным взглядом, прикоснулся губами к ее губам и, оценив на глаз расстояние, бросил ее. На мгновение сердце замерло у него в груди. Пара загорелых мускулистых рук протянулась из шлюпки к падающему телу и вовремя перехватила его в воздухе.
— All right! — спокойно сказал Питерсон. — Я знал, что Браун не подведет.
Гневош, смертельно бледный, стоял рядом с Питерсоном на капитанском мостике и всматривался в быстро удаляющуюся шлюпку. Лодка с усилием шла в сторону первой, которая успела уже отойти от судна на безопасное расстояние. Потом сквозь грохот шторма прорвался крик ужаса.
— Их затопила большая волна, — сказал Питерсон наблюдая через подзорную трубу за первой шлюпкой. — Может, это и лучше, чем смерть от голода и истощения после многодневных скитаний по пустынному океану.
Гневош, стиснув зубы, следил за движением «своей» лодки. Она была еще в опасной близости от «Победителя» и упорно противостояла высоким волнам. В любой момент она могла разделить судьбу своей спутницы. Инженер провел взглядом по горизонту. Никакой надежды! Повсюду разгневанное море, водяные валы, взлохмаченные зелено-синие стены. Помощи ждать было неоткуда.
— Прощайте, парни! — услышал он еще слова стоящего рядом с ним на мостике капитана. — Мы уходим со спокойной совестью.
— Good-bye, капитан! — хором ответили ему моряки.
Гневош почувствовал, как вода заливает его ноги и доходит до колен и как чья-то рука привязывает его веревкой к поручням мостика. В последнее мгновение, когда судно уже погружалось в океанскую пучину, он увидел, как глубокая воронка, образованная тонущим «Победителем», засасывает внутрь себя последнюю шлюпку. Втянутая в водяные вихри гибнувшего судна, она пошла ко дну вслед за ним. Гневош пошатнулся и потерял сознание…
Когда, спустя много часов, он открыл глаза, то почувствовал ужасную жажду и невыносимую головную боль. Знойное тропическое солнце прожигало его темя. Соленая, почти горячая океанская вода разъедала его кожу.
— Людвика умерла! — прорвалась сквозь полусонное оцепенение страшная мысль. — Умерла!
Он скорчился от боли, словно червяк, и снова закрыл глаза. Но уже раз запущенный механизм мышления не стоял на месте, прял новые нити:
— Почему я не умер вместе с ней? Может, не надо было бросать ее в шлюпку?
Только сейчас он вдруг понял, что у него болит правое плечо, привязанное к чему-то твердому. Он посмотрел вокруг. Море. Безмерность колышущихся волн. Безоблачное небо. Солнце в зените. Пустота.
Он с трудом повернул голову вправо, в сторону болевшего плеча, и увидел фрагмент капитанского мостика, качающийся вместе с ним на поверхности океана.
«Кто-то привязал меня к поручням мостика, — подумал он. — Настоящая медвежья услуга».
— Питерсон! — начал вдруг звать он, восстанавливая в памяти последние минуты жизни судна. — Храбрый Питерсон, — повторил он уже тише.
— Good morning, инженер! — услышал он рядом с собой голос капитана. — Как вы себя чувствуете после ночного плавания?
Гневош не верил своим ушам.