— Я в этом не сомневаюсь. До свидания, Джон.
После ухода Питерсона Гневош одел свой парадный королевски наряд и в сопровождении личной гвардии отправился к дому Изаны. Уже издалека донеслись до него громкие причитания женщин. При виде приближающегося короля крики усилились. Из дома выскочила Алафа, жена Изаны, и, рвя волосы, со стоном припала к ногам Чандауры. Он поднял ее и утешил короткой фразой:
— Ни один волос ему с головы не упадет.
В дверях толдо он застал стражников. Они подняли копья в знак приветствия. Чандаура нахмурился.
— Кто вас здесь поставил? Атахуальпа?
— Шаман Вангаруа, — ответил начальник стражи.
В глазах короля засверкали молнии.
— Кто его уполномочил выдавать такие приказы?
Стражник растерялся и некоторое время молчал. Наконец, глядя королю в глаза, ответил:
— Шаман поступил так по старому обычаю, на основании результатов следствия, произведенного на фейтоке у могилы Хуанако.
— Молчать! — гаркнул Чандаура, побледнев от гнева. — Кто здесь правит? Я или шаманы, колдуны и всякие другие мошенники? Я вас научу порядку и послушанию! Изану будут охранять воины, которых по моему приказу назначит Атахуальпа, а вы отсюда — вон! Немедленно! Направо и шагом марш в лагерь!
Стражники, напуганные и сбитые с толку, взяли на караул и ушли. Чандаура протянул обе руки к Изане, который, стоя на пороге дома, был немым свидетелем этой сцены.
— Прости, дружище, за неприятности, которые сегодня на тебя обрушились.
Строгое, похожее на бронзовый рельеф лицо вождя не дрогнуло.
— Я готов понести смерть по воле народа, — спокойно ответил он.
Чандаура нетерпеливо махнул рукой.
— Ты плетешь глупости, мой друг и брат. Изуара будет жить еще многие годы и дождется внуков. Не будь я Чандаура, король.
— Воля народа, собравшегося на суд на фейтоке, священна, — настаивал вождь.
— Воля итонгуара и короля еще более священна. Изана будет жить, потому что я так хочу. Но что это, вождь? Ты принимаешь меня на пороге и не приглашаешь в дом?
Изана смутился.
— Двери моего дома всегда открыты для моего короля и господина, — сказал он, отступив в глубь хижины. — Отдохни, Чандаура, и не погнушайся скромной трапезой.
Они вошли в хижину. Королевская свита заняла место стражи и расположилась вокруг дома.
Когда по истечении часа Чандаура покидал дом Изаны, его лицо было суровым и решительным. А старый вождь смущенно опустил взгляд.
После визита у Изаны король вернулся к себе и приказал начальнику своей личной гвардии, слепо преданному ему Чантопиру, не впускать никого внутрь вигвама. Чандаура был утомлен и хотел, видимо, перед важным делом, которым ему сегодня предстояло заняться, пообщаться с духами предков. Он также нуждался в нескольких часах сна и отдыха. Когда его высокая фигура исчезла за занавесом, заслоняющим вход, вокруг воцарилась непроницаемая тишина и никто не осмеливался приблизиться к королевскому дому.
Около половины пятого перед совещательным домом начались собираться толпы, еще через четверть часа собрался в полном составе Совет Десяти, а ровно в пять появился король с Атахуальпой по правую и Изаной по левую руку. Вслед за ними, под командованием Ксинги и Чантопиру, на середину площади вошел и выстроился широким полукругом отряд, насчитывающий тысячу воинов. Чандаура взмахом руки ответил на приветственные возгласы подданных и сразу же обратился к ним с речью.
— Мужи племени итонго! Имело место отвратительное происшествие, которое покрыло позором вас и меня, вашего короля и итонгуара. Один из наших шаманов, из-за собственной глупости или из-за жажды мести, осмелился публично обвинить и осудить на смертную казнь одного из наших лучших и храбрейших вождей, моего сердечного друга, Изану. Позор и стыд, итонгане! И по какой же причине, спрашиваю я вас, мужи племени итонго, Вангаруа признал Изану виновным в смерти незабвенного моего друга и почтенного советника Хуанако? Смешно даже подумать, что шаман вынес приговор, руководствуясь поведением жалкого червяка, ничтожной, из земляной сырости родившейся глисты. Мужи Итонго! Час назад, во время сна, меня посетили тени мертвых и духи этой земли и разговаривали со мной как с вашим итонгуаром. Вот, что они сказали: