В. А. Сапронов
ОСТРОВ, КУДА НЕ ВЕРНУЛСЯ МИР
Очерки об Окинаве
Редакционная коллегия
Л. Б. АЛАЕВ, А. Б. ДАВИДСОН, Н. Б. ЗУБКОВ,
Г. Г. КОТОВСКИИ, Р. Г. ЛАНДА,
К. В. МАЛАХОВСКИЙ (председатель), Н. А. СИМОНИЯ
Ответственный редактор
Д. В. ПЕТРОВ
© Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука», 1981.
ОТ АВТОРА
Масса земли, не то серой, не то синей, местами лежала горбатой кучкой, местами полосой тянулась по горизонту. Нас отделяли от берега пять-шесть миль и гряда коралловых рифов. Об эту каменную гряду яростно билась вода, и буруны или расстилались далеко гладкой пеленой, или высоко вскакивали и облаками снежной пыли сыпались в стороны. Издали казалось, что из воды вырывались клубы густого белого дыма; а кругом синее-пресинее море, в которое с рифов потоками катился жемчуг да изумруды. Берег темен; но вдруг луч падал на какой-нибудь клочок, покрытый свежим всходом, и как ярко зеленел этот клочок!
Не одно поколение русских и советских людей восхищалось замечательными картинами природы и жизни Ликейских островов (ныне называемых островами Рюкю) в очерках нашего великого писателя. Он посетил этот чудесный уголок земли в 1854 году во время кругосветного плавания на борту фрегата «Паллада». Целая глава в описании его путешествия посвящена пребыванию на Окинаве — самом большом острове архипелага.
Но с тех пор, как ни странно, лишь очень немногие наши соотечественники посетили эти острова и оставили свои впечатления на страницах книг и журналов. В 1926 году там побывал известный советский зоолог П. Ю. Шмидт. Его перу принадлежит книга «На островах Лиу-Киу» — серия очерков не только о богатом своеобразном растительном и животном мире архипелага, но и о населяющих его людях.
Выжженную и разрушенную войной Окинаву видел в январе 1946 года советский писатель Борис Горбатов. Его рассказ «Лагерь на Окинаве» — яркое свидетельство беззастенчивого хозяйничанья на острове американских оккупантов.
Двадцать шесть лет наиболее интересная для журналистов и исследователей южная часть архипелага Рюкю была практически недоступна советским людям. Лишь в 1972 году, после возвращения Соединенными Штатами административных прав на Окинаву и прилегающие к ней острова Японии, поездки туда стали возможными.
Мне, в то время корреспонденту «Комсомольской правды», посчастливилось работать на международной выставке «Экспо-75 —Мировой океан», проходившей в северной части острова Окинава с июля 1975 по январь 1976 года. За это время накопилось немало впечатлений, которыми я хотел бы поделиться с читателями.
Архипелаг Рюкю дугой протянулся от Японского острова Кюсю на северо-востоке до Тайваня на юго-западе. Он образован из шести групп островов: Осуми, Токара, Амами, Окинава, Мияко и Яэяма. Первые три входят в префектуру Окинава, которую в шутку называют Японией в миниатюре: даже по очертаниям она похожа на основные Японские острова. «Большой землей» в Японии величают четыре главных острова: Хоккайдо, Хонсю, Кюсю, Сикоку. В префектуре «большая земля» — это остров Окинава, самый крупный и густонаселенный.
Если в Японии на Окинаву смотрят как на глухую провинцию, то в этой префектуре медвежьими углами считают группы островов Мияко и Яэяма, расположенные соответственно в 176 и 262 милях от административного центра — города Наха. Всего в префектуре 72 острова, 27 из них совершенно безлюдны, — причем некоторые стали необитаемыми за последние годы.
Архипелаг Рюкю представляет собой вершины вулканического горного хребта, часть островов — это бывшие коралловые рифы, поднявшиеся из моря. Неподалеку от тихоокеанского побережья начинается впадина Рюкю, глубина которой достигает семи с половиной километров.
Слово Окинава не местного происхождения. Окинавцы называют свой остров Утина, а себя утинантю. По-японски Окинава значит «веревка на взморье». Остров действительно напоминает веревку, брошенную среди волн. Он настолько узок, что в некоторых местах его нетрудно перейти пешком за полчаса. Зато даже в автомобиле от крайней юго-западной точки — мыса Ара — до маяка на крутом обрыве Каяути-банта, что на северо-востоке, трудно доехать быстрее, чем за четыре часа.
Окинава находится в субтропической зоне, но благодаря омывающему остров теплому течению Куросио климат здесь морской тропический. Средняя температура июля 27–28 градусов, а самого холодного месяца — февраля 14–15,5 градусов тепла. Летние муссоны приносят обильные дожди. Немало дождливых дней приходится и на позднюю осень. За год почва получает от 1300 до 2875 миллиметров осадков.
Нельзя, однако, сказать, что природа на Окинаве щедра. Пористая почва быстро впитывает воду, и даже две-три солнечные недели могут вызвать серьезную засуху. За год на (префектуру обрушиваются от 12 до 45 тайфунов, нанося немалый ущерб крестьянам и рыбакам.
Жители островов Рюкю, 455 тысяч, высказывают родство по типу и языку с японцами, но представляют все-таки особую народность с несколько иным физическим типом.
Так писал выдающийся русский советский антрополог и этнограф академик Д. Н. Анучин в своей книге «Япония и японцы», опубликованной в 1907 году в Москве. Этой точки зрения придерживались все русские и советские путешественники, в разные периоды посетившие острова Рюкю: И. А. Гончаров, П. Ю. Шмидт, Б. Л. Горбатов. Не составляет исключения и автор этой книги. Ни мои впечатления от поездок по Окинаве, ни знакомство с работами многих лингвистов и этнографов не дают мне никаких оснований сомневаться в правильности оценки Д. Н. Анучина и для сего дня.
Завершилось ли слияние японского и рюкюского народа в одну нацию — вопрос более сложный. Ответ на него требует специального исследования. Позволю себе высказать лишь ряд соображений. Процесс этот неизбежный, как и естественная ассимиляция в составе Японии этой глухой и отсталой национальной окраины, но по ряду причин развивался он довольно медленно. Сыграла свою роль и удаленность Окинавы от основных промышленных районов страны — от Токио до Нахи корабли добирались в течение двух суток. Крупный капитал не строил в префектуре сколь-либо значительных предприятий, которые бы связали ее с общенациональным рынком. До войны она была аграрным придатком японской экономики и местом сбыта, по свидетельству П. Ю. Шмидта, «всякой завали и гнили». Меж тем, именно бурное развитие экономических связей и формирование единого рынка — основа консолидации разных народов в одну буржуазную нацию. Слабое проникновение на Окинаву промышленников и торговцев отнюдь не способствовало миграции туда населения с других островов. В 1950 году переселенцы составляли лишь 0,3 процента жителей Рюкю. Наконец, почти треть истории префектуры приходится на период американской оккупации, когда там сформировалась своя экономическая система. Прошло уже немало лет с возвращения Японии административных прав на Окинаву, а восстановление хозяйственного единства еще полностью не завершено.
Как бы то ни было, нация и национальность — разные, хотя и взаимосвязанные понятия. Второе — только один из факторов нации, выражающий этническую общность. Многие столетия складывалась рюкюская народность со своим языком, территорией, культурой, хозяйственной жизнью и особенностями национального характера. Несколько десятилетий в составе Японии при том уровне экономических связей и при столь малочисленной прослойке носителей японского языка и культуры мало что могли изменить.
«Долголетнее японское управление наложило свой отпечаток на хозяйственную, политическую и культурную жизнь населения, но несмотря на то, что японские власти проводили жестокую политику ассимиляции, оно в значительной степени сохранило свои бытовые особенности», — отмечал автор историко-этнографического очерка, опубликованного в № 11 журнала «Вокруг света» за 1951 год, Б. А. Александров, который также придерживается точки зрения академика Анучина. Аналогичные мысли высказывают и американские ученые, имевшие после войны наилучшие условия для изучения островов Рюкю. Вот что пишет в своей монографии «Окинавская религия» У. Лебра: «После аннексии Японией в 1879 году процесс японизации осуществлялся быстрыми темпами, но не зашел настолько далеко, чтобы японская культура стала здесь чем-то более значительным, нежели налетом на базе окинавской».