Самый большой в мире канат плетут в окинавской деревне Ионабару. Его длина — около трехсот метров, толщина — от одного до полутора метров. В Ионабару изготовляются два одинаковых каната — оба из рисовой соломы нового урожая. Только у одного петля чуть больше, чем у другого. Считается, что первый представляет мужское начало плодородия, второй — женское.
Праздник перетягивания каната в Нахе.
В правом углу — шествие гейш
Канаты должны быть готовы к традиционному празднику урожая, который отмечается в девятый месяц лунного календаря. Деревня делится на два противостоящих друг другу лагеря, каждый плетет свой канат. К его основной части по обе стороны прикрепляются веревки, так как сам канат не обхватить и двоим. По центральным улицам гигантские канаты несут на берег моря. Во время шествия на них стоят мальчики лет десяти, изображающие легендарных окинавских воинов. На берегу около ста человек длинными шестами поднимают канаты высоко над землей. В петли продевают бревна, и все от мала до велика, взявшись за веревки начинают тянуть канат. Некоторые окинавцы утверждают, что в случае победы «женского» каната в следующем году будет богатый урожай. В прошлом подобные состязания устраивала каждая крестьянская деревня, но сейчас не хватает… соломы.
Как не понять праздничного настроения земледельца, месяцами, не разгибавшего спины и, наконец, дождавшегося урожая. Почвы на Окинаве не очень плодородны. В центральной и южной части острова — это коралловый известняк, на севере глина и сланец. Бывает так, что ливни напитают землю влагой, но за несколько солнечных дней вся она уйдет в пористый грунт. Начинается засуха. Так было в середине июля перед открытием «Экспо-75». Наспех уложенные на раскаленную землю ровные куски дерна приобрели тогда желто-коричневый цвет и сливались с придорожной пылью. Казалось, усилия местных садовников были обречены, но налетели дожди — и трава зазеленела.
Согласно легенде, во время царствования короля Тинона (XIII век) небывалая засуха грозила голодной смертью всем жителям Окинавы. Желая спасти народ от гнева богов, владыка решил принести себя в жертву и приказал сложить погребальный костер. Сильнейший ливень затушил начавший было разгораться огонь и спас монарха, а вместе «с ним и всех его подданных. Холм Аматидзи в местечке Тамагусуку, на котором разыгралась эта драма, до конца прошлого столетия оставался местом, где верховная жрица королевства и другое высшее жречество устраивали церемонии вызова дождя. В местных масштабах этим обрядом руководит теперь жрица общины.
Сельское хозяйство остается основой окинавской экономики. Оно поставляет сырье для главных отраслей промышленности: сахарной и производства консервированных ананасов, которые, правда, в последние годы приносят гораздо меньше доходов, чем туризм. В префектуре обрабатывается 19,3 процента всей территории, или 43,4 тысячи гектаров. На этой площади, по данным переписи 1974 года, существуют 54 тысячи крестьянских хозяйств. Таким образом, на каждое в среднем приходится менее одного гектара. По одному гектару и более имеют в основном жители малонаселенного острова Яэяма, на главном же острове префектуры нередко встречаются владения от 5 до 10 соток.
Почти все американские военные базы расположены на главной житнице префектуры — острове Окинава. Там на их долю приходится более одной пятой всей земли. Трудолюбивые окинавские крестьяне стараются освоить буквально каждый лишний метр. В районах, где поверхность более или менее ровная, царствует король окинавских полей — сахарный тростник, завезенный на Окинаву в XVII веке из Китая. Сейчас под ним занято около 60 процентов всех посевных площадей, а сбор в отдельные годы достигает 2,4 миллиона тонн.
В середине октября тростник распускает свои пышные метелки, и кажется, будто вдоль дороги стоят воины с плюмажами на шлемах. Лишь на седьмой день седьмого месяца лунного календаря (в начале августа) окинавцы срезают несколько сочных стеблей и кладут их на алтарь предков, полагая, что на следующей неделе во время праздника бон они придут в дом, опираясь на тростниковые палки.
Уборка тростника начинается в январе. К Новому году стебли тростника связывают в пучки и оставляют так на несколько недель, затем срезают. Комбайнов для уборки тростника мне увидеть не довелось. Им, как и всякой прочей технике, невозможно развернуться на тесных, окруженных постройками и дорогами крестьянских наделах.
Сахарный тростник еще только зацветает, когда на Окинаве уже убирают ананасы. Для префектуры это сравнительно новая культура, завезенная с Гавайских островов после войны. Местные условия оказались весьма благоприятными, и занятые под ананасы площади увеличились с 88 гектаров в 1955 году до 5,5 тысячи гектаров в 1967 году. На Окинаве основные ананасовые плантации протянулись вдоль дороги Наго — Тогути. Ее узкая серая лента петляет между высокими зелеными холмами. Все обращенные к дороге склоны ощетинились правильными рядами ананасовых посадок. Возле полей на обочине через равные промежутки в несколько сотен метров примостились лавчонки, где можно снять пробу с нового урожая. Ананасы на Окинаве принято есть небольшими очищенными кусочками, накалывая их на обычные деревянные зубочистки. Основной урожай этих плодов перерабатывается в сок и идет на консервы, которые вывозят затем в другие районы Японии и за рубеж.
Специализация сельского хозяйства на двух основных культурах привела к резкому сокращению площадей под остальными. На батат и рис сейчас приходится не более 16 процентов всей обрабатываемой земли. Овощи занимают 9,7 процента. Но производство на продажу не спасает окинавских крестьян от разорения. В 1967 году в префектуре было 73,3 тысячи хозяйств, в 1974 году только 54 тысячи. При этом Окинава может обеспечить свои потребности в продовольствии лишь на 20 процентов.
В Сюри мы заглянули на небольшую фабрику, где вырабатывают ткани для самых дорогих кимоно. Каждый рисунок делается здесь только один раз. Отрез, расписанный художницами фабрики, стоит 400 тысяч иен — четыре средние месячные зарплаты окинавского рабочего. Купить такую ткань может далеко не всякая модница, но та, что ее купит, не увидит подобного рисунка ни на ком.
Эскиз сначала рождается на листе бумаги и утверждается для производства. Следующий этап — нанесение его на холст. Под потолком материя протягивается через систему барабанов. Художница, сидящая спиной к большому окну, завершив набросок на первом участке ткани, передвигает холст и снова наносит рисунок. При этом вся конструкция барабанов на миг приходит в движение. Снова кропотливое прорисовывание контуров и снова подтягивается чистый кусок. Работают женщины очень быстро, и лента белого холста постепенно заполняется тонкими линиями цветов, птиц, животных.
Набросок закончен. Теперь другая художница берет кисть, мольберт и начинает заносить краски. Сначала один цвет по всей длине ткани, затем другой, третий. Сколько цветов нужно нанести, столько оборотов совершит отрез. Все операции делаются вручную. Одновременно в работе находятся не более десяти кусков ткани. Расширять или механизировать производство не имеет смысла: потеряется качество и оригинальность рисунка — то, за что состоятельные покупательницы готовы платить бешеные деньги.
Бингата — традиционный способ раскраски ткани на Окинаве
Прекрасные рисунки делаются и с помощью специальных трафаретов. Этому искусству, называемому на Окинаве бингата, сотни лет. Очевидно, оно было завезено с Явы, которая славится изготовлением батиков, Трафарет накладывают на ткань, после чего места, оставшиеся незакрытыми, покрывают специальной пастой, содержащей рисовые отруби, рисовую муку и соль. Трафарет перемещают вдоль всего холста, и каждый раз пустоты заполняются непропускающей краску пастой. Затем холст выносят во двор на солнце и держат там до тех пор, пока паста не просохнет. Следующая операция — нанесение краски на не защищенные пастой места и закрепление ее соевым соусом. Каждый раз наносится только одна краска, которую приготавливают по местным окинавским рецептам. Часть красок добавляется маленькими жесткими кисточками. Последняя операция — смывание пасты. Для бингаты подходит и шелк, и банановая ткань (басёфу), и хлопок.