— И моим подружкам тоже? Они считают тебя суперкрутым и суперсекси.
Я поднял брови; Елизавета закатила глаза к потолку.
Мы все поднялись из-за столика, и я спросил:
— Куда ты теперь, Роза?
— В свое общежитие на Холме… Северо-западная окраина кампуса.
— Мы тебя подбросим.
— Это удобно?
— Абсолютно. Все наши планы на сегодня упираются в здоровенного пластикового Цыпу.
— Что?
— Не бери в голову.
Мы вместе вышли из «Старбакса» и прошли полквартала туда, где я оставил у тротуара свой драгоценный «монте-карло» 79-го года, цветом чернее ночи.
— Ого! — сказала Роза, проводя ладонью по крышке капота. — Довольно свирепая с виду.
— Не говори ему таких вещей, — взмолилась Елизавета. — Эта тачка старше меня самой. Ненавижу ее.
— Можно мне порулить? — спросила Роза.
— У тебя хотя бы есть права?
— Ладно тебе, Зед.
— Она на ручнике.
— И что с того?
— А еще у нее три педали.
Подняв руку, она красноречиво подставила ладонь. Я пожал плечами и бросил ей ключи.
Мы расселись; Роза — за руль, я — рядышком (чуточку нервничая), Елизавета — на заднее сиденье. Роза повернула ключ в замке зажигания, и мотор, ожив, ровно заурчал.
— Смотри, чтобы не заглохла… — предупредил я.
Роза поставила рычаг на первую скорость, добавила оборотов и, нажав на газ, лихо вырулила на улицу с места парковки. Переключилась на вторую, подтянула дроссель, выравнивая скорость двигателя со скоростью вращения колес, и покатила вперед, придерживаясь «золотой середины» мощности.
— Неплохо! — немного удивленно похвалил я.
— О чем и речь, Зед, — покосилась на меня Роза. — Я уже не маленькая девочка, какой ты меня помнишь.
— Да уж, — вздохнул я, сажая на нос свои «вайфареры», чтобы умерить яркость зимнего утра. Небо пересекали мазки розового и серого, словно оставленные кистью художника. — Пожалуй, уже не маленькая…
