Зед и Хесус наконец умолкли. Елизавета вернулась к своему прежнему местечку под стеной и уселась. Ее так и подмывало спросить у Зеда, о чем они тут говорили — ругались попусту, скорее всего, — и на минуту задумалась, могла ли речь идти о ней самой. Что, если Зед рассказал Хесусу о том, что было между ними? Вместо того, чтобы ощутить вину за свою неверность и испугаться возможной реакции Хесуса, она испытала нежданный прилив сил. Что, если Зед за нее вступился? Нет. Это лишь фантазия, разбушевавшийся эгоизм. Они занимались любовью, всего-то. И только потому, что она спровоцировала Зеда. Ничего особенного, плотские утехи, бегство от реальности. Что еще? Он богат и знаменит, может заполучить любую женщину — только выбирай. Она же вдали от дома, разочаровавшаяся в жизни школьная учительница из России, с полным шкафом скелетов и головой, набитой заморочками.
Но Хесус выбрал именно меня.
А что, если он сделал это только потому, что хотел заполучить экзотический трофей в качестве подружки, хвастаться ею перед приятелями? Кто она такая в его глазах? Очередная победа, не более. Да, так и есть. За целый год, проведенный вместе, он ни единожды не признался ей в любви. Не заводил разговора о детях. Брак? Сегодня она впервые о нем услыхала, этой самой ночью, и только потому, что он собрался двигать ее как пешку по доске, привлечь на свою сторону и заставить отречься от Зеда. Вся ирония в том, что Елизавета только сейчас смогла распознать его истинные намерения. Хесус попросту пользовался ею, удовлетворяя свои нужды и желания, поднимая собственную самооценку. Их отношения были фарсом. У них не было шанса. Глубоко внутри она это предвидела, всегда это понимала, но ей так отчаянно хотелось оказаться в безопасности, добиться хоть какой-то стабильности в жизни, что она отказывалась видеть то, что было так очевидно, практически било в глаза. У надежды обоюдоострое лезвие: она делает человека слабым, слепым, глупым…
Елизавета задалась вопросом, исполнит ли Хесус угрозу, отзовет ли выданную ей визу. Она понимала, что этот человек вполне на это способен, а ему стоит только пожелать. В Мексике, если у тебя есть деньги и связи, можно творить все что заблагорассудится, и плевать на законы. Недавний случай: как-то вечером они с Хесусом зашли в модный ресторан без предварительного заказа, и владелец отказался найти им свободное местечко. Взбешенный и растерянный Хесус позвонил своему другу, который управлял государственным агентством по защите прав потребителей, и на следующий же день его инспекторы закрыли ресторан.
Стало быть, если Хесус захочет отобрать у нее визу, ничто не сможет ему помешать. Хотя ее это не сильно волновало: действие визы и без того скоро закончится. В сухом остатке — то, что она упустила возможности, подаренные пребыванием в Мексике, бездарно потратила время, гоняясь за Хесусом, за жизнью, которая ей даже не светила… И теперь, чуть раньше или чуть позже, ей предстоит неизбежное возвращение домой.
Елизавета вздрогнула и подняла голову: она начинала клевать носом. Ею овладела вялость, и требовалось изо всех сил сосредоточиться, чтобы держать глаза открытыми. Она не могла понять, следствие ли это бессонной ночи или же симптом распространения по телу яда. В тысячный раз она покрутила больным плечом. Уже какое-то время плечо казалось одеревеневшим, область вокруг ранки болезненно покалывало, словно под кожей бежал низковольтный ток.
По всяком случае, аллергической реакции не последовало. Ни спазмов, ни избытка слюны во рту. Елизавета все еще была способна нормально дышать и говорить, — и это, будем надеяться, значило, что она не собирается упасть замертво от остановки дыхания. И все же укус скорпиона беспокоил ее. Она видела в каком-то журнале фотографию подростка, ужаленного змеей в голень. Вся его нога почернела и высохла, почти как у распеленатой мумии. И вполне вероятно, если она в ближайшее время не получит противоядия, то же случится и с ее плечом. Плоть омертвеет, вокруг зоны укуса начнет распространяться некроз — и постепенно поглотит плечо и руку, разрушая клетки и ткани, чтобы оставить бесполезную, дряблую конечность. И тогда единственным способом остановить этот процесс (в случае, если им удастся вырваться с острова) окажется ампутация.
Зед потянулся к Елизавете и накрыл ее руку своей — внезапно, неожиданно. Он повернулся, чтобы оказаться к ней лицом, придвинулся ближе. Его губы коснулись ее собственных, приоткрылись. Языки занялись поиском.
Сердце Елизаветы пустилось в галоп. В глубине ее сознания мелькнул вопрос, не наблюдает ли за ними Хесус — и она поняла, что ей все равно.