— Шутишь?
— Я не шучу, я серьезно говорю.
— Но… луга и поляны? Мы живем в большом современном городе. Здесь другие законы. И это ты, как горожанка, должна понимать.
— Горожанка? — говорит Сусанна и улыбается. — Сам-то ты откуда? Из Тетерева ведь, в Мекленбурге. Велик город, ничего не скажешь!
— Я строитель, — говорит Герман. — Отец плотником работал. Дед — каменщик. И где только мы не строили! А это — формирует характер.
— Ну, разумеется, — говорит Сусанна.
— Да, да, формирует характер. А насчет лугов и всяких полянок мы не очень-то заботились… Будем мы когда-нибудь ужинать?
Они накрывают на стол, вместе накрывают. Зовут Стефана. Вымыв руки, он садится, но ни к чему не притрагивается — ни к хлебу, ни к чаю. Отец не выдерживает:
— Мне очень жаль. Слышишь? По мне — можешь еще раз нарисовать и завтра повесить на доске объявлений. А то и сейчас пойди повесь! Что хочешь делай! Только чтобы такого лица я больше не видел! Не могу тебя таким видеть!
— Довольно! — говорит Сусанна. — Так вы ни о чем не договоритесь.
— А как прикажешь? Чего еще? — Герман ударяет кулаком по столу. Все уставились на него. Никто ничего не говорит. Даже Сабина.
19
Суббота сегодня. Завтра — воскресенье, завтра — к бабушке! Раньше, когда предстояло что-нибудь приятное, он всегда говорил себе: посплю еще три раза, еще два, еще один… Теперь-то он уже большой для таких пустяков. Или он только думает, что большой?
Он радуется завтрашнему дню, хотел бы радоваться, но вчерашний вечер не забыт. Ничего теперь неизвестно! Это ж только обещание было, под хорошее настроение. После вчерашнего могут и забыть о нем.
Стефан спрашивает маму-Сусанну:
— Поедем завтра?
— Разумеется, поедем. И пораньше. Как только отец встанет.
— Пусть Сабина его разбудит.
— Сабина? Очень хорошо.
Матери пора на работу — в больницу. У нее в субботу весь день дежурство. Зато завтра и в понедельник она свободна. Если, конечно, не случится ничего непредвиденного.
Стефану пора в школу. Отец еще спит. Сабина в пижамке носится по всей квартире. Ей сегодня не идти в детсад — отец дома.
— Может быть, ты все-таки хочешь к деткам? — спрашивает мама.
Сабина не хочет.
— Пойди умойся и будь паинькой. Не мешай отцу.
Значит, завтра пораньше — к бабушке. Эти слова жужжат в голове, и солнце сегодня на улице, и ветерок рябит воду на реке… Ветер — восточный. Ласковый.
У них четыре урока по субботам. Самый хороший день. Два часа физкультуры, география и история. После уроков собирается примерно половина класса.
И Губерт, и Аня, и Стефан. Рита, Хайделинде Вайссиг, Михаэль Функе и Марио. Парису Краузе надо идти с сестрами.
— Я бы с вами, — говорит он. — Но сами видите.
Там, где они стоят слева, начинается лестница перед входом в школу — восемь ступенек. Наверху на площадке скачут девочки — первоклашки. Две из них — сестры Париса. Он забирает их и как только спускается, вприпрыжку к нему подскакивает третья с черными локончиками.
— Это — Зильке! — объясняет Марио Функе. — Ходит в первый класс. А те две — во второй и третий.
— Три сестры, — говорит Стефан. — И все такие маленькие. И совсем не похожи. Даже волосы.
— Откуда? — говорит Марио Функе. — У каждой другой отец.
— А сам Парис?
— От первого другого отца.
— А какой из них дома?
— Никакой, — отвечает Марио Функе. — Ты же сам слыхал — Парис говорил.
Парис идет, подталкивая сзади трех сестер. Повернул направо.
Его друзья ждут Ларису. Четыре мальчика и три девочки. Говорят мало. Только изредка. Губерт, например, говорит Рите:
— Если я не ошибаюсь, Рита, твоя очередь идти за мороженым.
— Сам иди! — говорит Рита, но совсем не смотрит на Губерта, а как-то нарочито поверх Стефана. Стефан ее больше не интересует. Спроси кто-нибудь Риту, она ответила бы: «Не знаю даже, какой он из себя. Все прошло».
Аня сегодня в джинсах. Она расчесывает волосы Хайделинде Вайссиг с таким благоговением, как будто нет ничего на свете важней. Марио подставляет ей свой ежик и говорит:
— И меня тоже.
— Ишь чего захотел! — говорит ему Рита и быстро оглядывается на Стефана. Не может не оглянуться и злится поэтому. Стефан не обращает на нее внимания. Он не сводит глаз с Ани, следит, как она расчесывает волосы Хайделинде, и даже недоволен чем-то, ревнует, наверное. «И что он нашел в этой Ане?» — думает Рита.
Приходит Лариса. Вышла не из главного входа, как все ожидали, а откуда-то со стороны двора. Она тянет за собой тележку. О тележке-то никто не подумал!