— Значит, ты Регана. Да, очень похожа на отца.
Голос леди до боли походил на голос матери — тот же тембр, те же интонации. Временами Регана была готова на все, лишь бы вновь услышать ее голос, и вот сейчас она слышала его от незнакомки, отказавшейся когда-то от своей дочери и внучек… Регана отдернула руку и сказала:
— Прошу прощения, но мне нужно поговорить с Эммой. — Регана подошла к сестре и взяла ее за руку.
— Оставь меня! — вскричала Эмма. Леди Кларингтон встала между девушками.
— Успокойся, Эмма не приглашала меня. Освободившись от цепкой хватки Реганы, Эмма спряталась за спиной леди Кларингтон.
— Простите, мэм, но почему в таком случае вы здесь? — Сначала Лахлан разбил ей сердце, потом Макаскил лишил возможности найти Авалон. Теперь эта женщина.
— Она здесь, чтобы попросить прощения, — сказал Шеймус. — Может быть, ты все же ее выслушаешь?
— А она выслушала мою мать? — с горечью спросила Регана.
— Виной тому твой дед, он запрещал мне общаться с родной дочерью. — На глаза леди Кларингтон навернулись слезы. — Я так хотела ее увидеть.
— Вы даже не пришли на ее похороны.
— Я приходила. — Слезинка скатилась по щеке женщины. — Стояла вдалеке, мое лицо скрывала вуаль. Я видела и тебя и Эмму, вы тогда были совсем еще маленькими. Мне так хотелось встретиться с вами, но я боялась, что вы от меня отвернетесь. К тому же знала, что муж будет в ярости. Порой он бывал просто жесток. Когда я получила от Эммы письмо, в моей душе затеплилась надежда.
— Вы даже представить себе не можете, как мне нужна была бабушка после смерти мамы. — Регана вспомнила, что Эмма и отец в то время болели, а она с ужасом думала, что с ней будет, если и они умрут.
— Мне так жаль. Я просто обязана была приехать к тебе. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? — Леди Кларингтон раскрыла объятия.
Поколебавшись, Регана бросилась к ней, забыв все свои обиды и боль, копившиеся годами.
— Ну что же, нам придется наверстать упущенное, — промолвила леди Кларингтон.
— Да, — согласилась Регана. В глазах у нее блестели слезы.
— Что говорит их дедушка? — спросил Шеймус.
— Он недавно умер. Поэтому я и приехала. Надеюсь уговорить вас поехать со мной в Лондон. Мне так одиноко в огромном доме.
— Соглашайся, папа. — Мечта Эммы была близка к осуществлению.
Несколько минут Шеймус думал, нахмурив брови, и наконец произнес:
— Пожалуй, это неплохая идея.
— Великолепная. Мы представим Регану и Эмму обществу. Уверена, они будут самыми красивыми девушками. — Глаза леди Кларингтон сияли от счастья.
При мысли о том, что придется покинуть остров, Регана расстроилась, хотя, казалось, ее больше ничто здесь не держит. Лахлану она не нужна. Авалон она упустила.
— Можно мне поговорить с папой наедине? — спросила Регана.
— Пойдем, дорогая, — обратилась леди Кларингтон к Эмме. — Покажешь мне, где я могу остановиться.
— Ни в коем случае, — запротестовала Эмма, — вы останетесь у нас. Можете располагаться в моей комнате. Конечно, вы привыкли к другим условиям…
— Ерунда. Я с удовольствием останусь.
Они вышли из комнаты. Регана никогда не видела сестру такой счастливой.
— Что ты на самом деле об этом думаешь?
— По-моему, это прекрасная возможность для вас с Эммой. Леди Кларингтон даст вам все, чего не смог дать я.
— О, папа, не надо так говорить. — Регана подошла к отцу и поцеловала его в лоб.
Он погладил руку дочери и добродушно улыбнулся. Регана не сдержала слез.
— Что случилось, девочка моя?
— Прости меня, папа. Я так старалась, но у меня ничего не вышло.
— О чем ты говоришь?
— Я… — начала Регана сквозь слезы, — я пыталась найти Авалон, но он уже нам недоступен. Я думала, это поможет тебе выздороветь. Ведь ты из-за меня заболел. — Она разрыдалась.
— Из-за тебя?
— Это я всех заразила тифом. Навещала Томми Свенсона, он брал у меня книгу по египетской археологии. Его мать сказала, что он болен тифом и что она не пустит меня. Я забралась к нему в комнату по водосточной трубе, мы поговорила, и я забрала книгу.
— Ошибаешься, дорогая. Многие мои студенты болели еще задолго до этого. Разразилась настоящая эпидемия. Так что не ты нас заразила.
— Я еще не сказала тебе самое плохое. Сокровища, которые были зарыты в кромлехе, давно обнаружены.
— Значит, мне не суждено найти их. Но вы с Эммой мне гораздо дороже Авалона.