– Отвези меня домой, а потом поезжай к особняку маркиза. Посмотри, нет ли признаков того, что маркиз собирается покинуть его.
Болкум молча кивнул и, отступив на шаг, захлопнул дверцу. Через несколько секунд экипаж покачнулся – кузнец занял свое место на козлах, и колеса застучали по мостовой. Откинувшись на кожаные подушки, Джоанна тихонько вздохнула и прикрыла глаза.
Утро окончательно вступило в свои права, когда Харрис привез Джоанну в Мейфэр[2], к роскошному лондонскому особняку, которым Хоукфорты владели уже более полувека. Однако туман не рассеялся – казалось даже, что он стал еще гуще, – и поэтому фонари по обеим сторонам ворот все еще горели. Горел свет и в огромном холле, где Джоанну, несмотря на ранний час, встретила безупречно одетая Малридж.
– Добро пожаловать домой, миледи, – проговорила экономка с совершенно невозмутимым видом. – Надеюсь, все сложилось удачно?..
– Во всяком случае, это было весьма поучительное зрелище, – сказала Джоанна, протягивая экономке перчатки и ридикюль. – Теперь я, кажется, окончательно поняла значение слова «избыток». Что же касается вечера в Карлтон-Хаусе…
Джоанна внезапно умолкла; она вспомнила огромный корабль – таинственный акорский корабль, стоявший в лондонском порту.
Заметив, что Малридж вопросительно смотрит на нее, Джоанна невольно улыбнулась. Экономка всегда оставалась самой собой – то есть была немногословной и сдержанной, временами даже казалась суровой, но при этом, являлась добрейшей из женщин. Джоанна понятия не имела, сколько Малридж лет. За долгие годы службы у Хоук-фортов экономка ничуть не изменилась – те же черные волосы, то же строгое платье и всегда плотно сжатые губы. Улыбалась она крайне редко, но Джоанна прекрасно знала: в случае необходимости Малридж всегда придет на помощь.
– Можете принять ванну, миледи, – сказала экономка. Джоанна вздохнула.
– Да, пожалуй. Полагаю, сейчас мне это необходимо. В Карлтон-Хаусе было ужасно жарко и душно…
– Пойдемте, – кивнула Малридж. – Вода греется.
Экономка взяла Джоанну за руку и, словно та все еще была маленькой девочкой, повела ее вверх по лестнице. И тут Джоанне вдруг вспомнилось детство: ей девять лет, она внезапно осиротела и очень напугана… Ройс тогда пытался поддержать ее, но брат был всего на четыре года старше. К тому же и он был ошеломлен произошедшим. Добрые люди, служившие у Хоукфортов, делали все возможное, чтобы утешить детей – их родители погибли во время сильнейшего шторма. Но именно Малридж, суровая и неулыбчивая Малридж, прижала их к груди, утерла им слезы и помогла пережить горе.
– Мне так и не удалось поговорить с Даркуртом. – Джоанна снова вздохнула. – Я пыталась, но он не захотел меня выслушать.
На лестничной площадке они остановились.
– Я не сомневалась, что так и произойдет, – заметила экономка.
Джоанна судорожно сглотнула.
– Проклятый лорд…
Малридж покачала головой.
– Не стоит терзаться, миледи. Знаете, я уже давно поняла, что от этого маркиза толку не будет. Поняла в тот самый день, когда он не пожелал вас принять.
Джоанна молча смотрела в окно; туман был до того густым, что казалось, рассвет так и не наступит.
– Но ведь ему ничего не стоило мне помочь, – сказала она, повернувшись к экономке.
Малридж пожала плечами:
– Кто знает… А теперь, миледи, пойдемте. Вы слишком утомились, чтобы думать об этом.
Джоанна действительно ужасно устала; она даже не помнила, как оказалась в ванне с теплой водой. Малридж подала молодой хозяйке чашку ароматного ромашкового чая, а потом достала из шкафа ночную сорочку Джоанны и приготовила ей постель.
– Миледи, только не сидите в воде слишком долго, – посоветовала она. – А то заснете прямо в ванне.
Джоанна усмехнулась:
– Постараюсь не уснуть. Зато теперь я смыла с себя… этот ужасный запах.
– Неужели там было так плохо? – спросила экономка.
– Хуже просто быть не может. И все казалось каким-то… нереальным. В том числе и гости принца. Огромные парики, избыток украшений, раскрашенные, как маски, лица… Эти люди выглядели совершенно неестественно.
– Они все так выглядели?
– Нет, не все, – покачала головой Джоанна. – Даркурт совсем не такой. И все время оставался самим собой. – Джоанна вдруг почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки. – Да, он совсем другой…
Вода остывала, и Джоанна наконец вылезла из ванны. Завернувшись в полотенце, она взяла из рук Малридж ночную сорочку.
– Наверное, я не смогу уснуть. – Джоанна покосилась на кровать. – Никогда не могла спать днем.
– Можете не спать, но прилечь вам не помешает, – сказала экономка.
Тут в дверь постучали, и Малридж открыла. У порога стояла молоденькая горничная – эта девушка всегда была чем-то взволнована.
– Миледи, Харрис вернулся, – сообщила она. – И хочет вам что-то сказать.
Болкум ждал в холле. Не обращая внимания на экономку, он тотчас же заговорил:
– Прошу прощения, что тревожу вас, миледи, но я подумал, что вы захотите узнать, как я съездил. Особняк маркиза заперт. И похоже, надолго. Я поговорил с молодой женщиной из соседнего дома, и она сказала, что маркиз отправил всю прислугу в свою загородную резиденцию.
Джоанна тяжело вздохнула.
– Значит, он и в самом деле намерен покинуть Англию.
– Похоже на то, – кивнул Харрис.
Кузнец с экономкой обменялись взглядами, и та, с улыбкой посмотрев на Джоанну, ласково проговорила: – Ложитесь в постель, миледи.