— Головная боль — это нехорошо. Надо, чтобы тебя поскорее осмотрел врач, — сказал Сёдзо и, подойдя к девушке, протянул ей руку Та послушно ухватилась за неё, поднялась на ноги и попыталась было идти, но лицо её исказилось от боли.
— Нога…
Одной рукой держа шлем, другой Сёдзо обхватил её за талию. Девушка оказалась ещё более хрупкой и лёгкой, чем он предполагал.
— А если бы я не поймал такси и не вернулся за тобой, что бы ты стала делать?
— Сказать, что я сидела бы здесь до утра, было бы неправдой. Я знала, что вы вернётесь.
— Каким образом?
Девушка хихикнула, но тут же застонала от боли, приволакивая правую ногу. Тем не менее, в машину она села самостоятельно. Сёдзо назвал таксисту адрес ближайшей клиники, куда он обращался прошлой зимой, когда после обильного снегопада растянулся возле своего дома. Как только такси тронулось с места, девушка приблизила губы к его уху и прошептала:
— Я поняла это ещё до того, как вы отправились на поиски машины. Кстати, я знаю, что вы хотели расстегнуть молнию на моей куртке.
— Выходит, всё это время ты была в сознании? — воскликнул Сёдзо. Ну и ну, не женщина, а сущий дьявол!
— Я довольно быстро пришла в себя. А потом просто наблюдала за вами, вот так, чуть-чуть приоткрыв веки.
Дыхание девушки касалось его уха. Хотя она и жаловалась на головную боль, голос её звучал вполне бодро.
— Может, сейчас тебе не стоит пускаться в разговоры? Лучше закрыть глаза и помолчать.
Такси направлялось не к Синагаве, а в противоположную сторону: обогнув Тоёсу, оно взяло курс на Харуми и остров Цукисима. За окном, словно большие мрачные тени, мелькали силуэты заводских построек, доков, газовых резервуаров. Вняв совету Сёдзо, девушка откинулась на спинку сидения и молчала.
Странное чувство овладело Сёдзо. Ещё совсем недавно она неподвижно лежала на тёмном пустыре, неловко раскинув в стороны руки и ноги, и он почти физически ощущал тяжесть её одетого в чёрное тела, готового вот-вот погрузиться в насыщенную перегноем искусственную почву. И вот теперь она внезапно ожила и беседует с ним. В этом было что-то несовместимое с реальностью.
Возможно, Сёдзо просто не привык общаться с молодыми женщинами в приватной обстановке, и всё же дело было не только в этом: ему казалось, что рядом с ним находится не сама девушка, а её душа, ускользнувшая из мёртвого тела. На вид его спутнице было не меньше двадцати пяти лет, говорила же она как совсем юная девчонка подросткового возраста. Да и голос у неё был неестественно высокий и звонкий. Но следы грязи на коленях и локтях недвусмысленно свидетельствовали о том, что это была та самая девушка, которую он видел лежащей на пустыре.
— Что же вы не спрашиваете, почему я сделала вид, будто нахожусь в отключке? — вдруг снова прошептала она на ухо Сёдзо.
— Из свойственного тебе коварства.
— Ничего подобного. Вы меня заинтересовали. Мы ведь однажды пересеклись в Харуми. Помните?
— Ещё бы! Это был первый в моей жизни случай, когда меня едва не сбила женщина на мотоцикле.
— А я тогда в первый раз увидела, как уже немолодой, прилично одетый мужчина бродит один в потёмках по причалу Харуми. Потом я часто думала: интересно, что он там искал? Знаете, мне кажется, вы искали самого себя. Нет, кроме шуток, я поняла это по вашему виду.
— Звучит не слишком вдохновляюще, — заметил Сёдзо. Если бы эти слова исходили от кого-то другого, он наверняка огорчился бы, но в её устах они, как ни странно, прозвучали вполне безобидно.
— А сегодня, когда вы одиноко сидели у дороги… Непередаваемое зрелище!
— Как, неужели, мчась на такой скорости, ты меня заметила?
— Конечно.
— Помнится, тогда, в Харуми, ты говорила, что, сидя за рулём, нельзя отвлекаться на посторонние вещи, иначе аварии не избежать.
— Правда? Я так говорила? Но сегодня я действительно вас заметила, честное слово. И сразу же поняла: это вы. Можно, я скажу ещё одну вещь?
— Давай. Хотя не думаю, что она окажется для меня особенно приятной.
— Куда менее приятной, чем всё, что вы услышали до сих пор, — отчётливо и внятно проговорила девушка.
— В каком смысле? — Хотя Сёдзо не собирался принимать её болтовню близко к сердцу, вопрос его прозвучал абсолютно серьёзно.
— Вам уже не удастся вернуться назад.
— Куда? — спросил Сёдзо, невольно понизив голос.
— К себе прежнему.
— Выходит, я — уже не я, а какая-то тень, гуляющая сама по себе.