— Так что тебя рассмешило? — спросил он уже без раздражения.
— Сама не знаю. После езды на большой скорости ужасно хочется смеяться. Правда, из-за вас я старалась не особенно лихачить.
«Искусственная земля — подходящее место для такого беспричинного смеха», — подумал Сёдзо.
Свет фары падал на обочину дороги, и трава в его лучах казалась неправдоподобно зелёной и свежей. Но в отличие от травы, выросшей на естественном лугу, здесь она словно бы яростно цеплялась за скудную, тощую почву. Точно так же и хохот мотоциклистки был лишён непринуждённости, свойственной девичьему смеху, а скорее напоминал крик умирающей птицы.
— Ну что, вам понравилось? — спросила девушка, отсмеявшись.
— Честно говоря, было страшновато, но в то же время интересно.
— Зимой получается ещё интереснее. Сколько одёжек на себя ни надень, промерзаешь до костей, и тогда вдруг чувствуешь, что где-то внутри у тебя всё ещё теплится махонький, совсем махонький огонёк. — Выражения её лица было не разглядеть, только чёрная кожа куртки отливала глянцевитым блеском.
— Скажи, а в обычное время ты чем занимаешься?
Тон девушки мгновенно изменился.
— Какое вам дело? — воскликнула она. — Если вы струсили, я подброшу вас до ближайшей остановки. Автобусы ещё ходят.
— Нет, я хочу быть с тобой. Я больше не стану ни о чём спрашивать.
— Обещаете?
— Обещаю.
— Ну что ж, так-то оно лучше. Однажды, выбравшись из города, вы случайно забрели сюда и растерялись, не зная, куда идти и что делать. Без меня вам не обойтись. Мне нравятся мужчины, которые, прожив жизнь, вдруг понимают, что сбились с пути. Терпеть не могу сопляков, которые, не успев по-настоящему пожить на свете, с умным видом рассуждают о всяких материях. Так вы едете со мной?
— Да.
Сёдзо помнил о предостережении женщины-манекена, и, тем не менее, он сказал «да». Мотоциклистка прочла его подспудные мысли и нашла для них точное словесное выражение. Произнося «да», он отвечал не этой странной девушке, а себе самому. Себе настоящему.
— Тогда садитесь. Я покажу вам удивительное место. Но имейте в виду: сбежать с полдороги вам не удастся.
— Я готов ехать хоть на край света.
Если бы они находились в Токио, ему никогда не пришло бы в голову сказать нечто подобное. Он понимал, что произнести такие слова его заставила эта странная земля, возникшая из рваных сеток от жаровен и непарных детских туфелек, эта густая, плотная пустота, в которой сплетены воедино распад и рождение новой жизни, этот мрак, наполненный не поддающимися определению запахами. Здесь возрождаются выброшенные на свалку вещи, здесь циркулируют мощные силовые потоки. Как знать, возможно, здесь, в этом новом мире, оживают манекены…
Девушка гнала ещё быстрее, чем прежде. Сёдзо с самого начала сомкнул руки вокруг её живота и прижался лицом к её спине. До сих пор он был только пассажиром, теперь же у него появилось ощущение, будто он сам управляет мотоциклом. Случись что-нибудь, их выбросит на дорогу вместе, и он не разомкнёт объятия. А что, это было бы даже здорово!
Сёдзо казалось, что мотор тут ни при чём, что их мчит вперёд какая-то гораздо более могучая сила, и сам он — часть этой силы. Эта сила рвалась из него и в то же время была ему неподвластна. Удивительное ощущение!.. В какой-то миг ему почудилось, что они стоят на месте, а дорога движется сама по себе и перемещает их в пространстве. Вот так вращается Земля. И не та ли это сила, что пронизывает окружающий её космический мрак?
Он и не заметил, как они проехали до конца всю тринадцатую зону.
В мутном небе над Токио таяли последние красноватые отблески заката.
10
Мотоцикл миновал Прибрежную магистраль и помчался по берегу бухты. Когда асфальтовая дорога кончилась, он остановился. В темноте их ждал мальчик с вещами.
Девушка поставила мотоцикл у обочины, и, подхватив поклажу, они с мальчиком зашагали вперёд. Ни тот, ни другая не проронили ни слова. Сёдзо взял оставшуюся сумку и — тоже молча — устремился вслед за ними по смутно белевшей в траве узкой тропинке.
Постепенно тропинка пошла на подъём. Вскарабкавшись до самого верха, Сёдзо понял, что они находятся на территории, напоминающей окружённый земляной насыпью искусственный остров. В темноте было трудно что-либо различить, но, судя по всему, наполовину этот остров состоял из ровного, ничем не заполненного пространства, а остальную его часть занимал лес. Они двигались по насыпи. Внизу, с внешней стороны, колыхалось море, за которым виднелась сверкающая панорама центральной части города. Огнями иллюминации светилась Токийская башня. Золотистыми блёстками мерцали окна небоскрёбов.