Но вот ему стукнуло восемнадцать и в дополнение ко второй, уцелевшей, родительской машине, которую он водил с шестнадцати, он получил еще и документы на дом, акции. В общем, безбедная жизнь в этом самом обычном зеленом квартале на окраине большого города обеспечена. Хотя, кому она теперь, через сто с лишним лет после Декларации Мира, не обеспечена? Остаются только эти странные сны. Но работе это мешать не будет. Надо просто успокоиться.
— Успокоиться! — произнес он. — Успокоиться!
Алекс подставил лицо потоку воды.
Напряжение постепенно спадало.
'Да прибудет Мир. Пусть длится вечно благоденствие и спокойствие. Да продлятся вечно годы тех, кто жил мирно, не проявлял агрессии, не причинял вреда другим.
Да продлятся вечно годы Миротворцев, что посланы смирять агрессивных и защищать от них общество. Да прибудет вечный и нерушимый Мир.' — Алекс повторил утреннюю молитву о Мире вслед за ведущим телепрограммы и отправился на кухню, выключив голосом телевизор, который он смотрел в гостиной.
Теперь телеэкран, младший брат первого, загорелся живительным огнем информации в кухне. Готовя завтрак, Алекс просматривал новости. Сто пятидесятилетняя пара ожидает тринадцатого ребенка. Введена в строй новая спутниковая сеть. Проведена удачная операция по пересадке мозга человека в искусственно выращенное для него тело. Серийно производятся новые модели того-то, того-то и этого. Более полная реклама вот того будет поздно вечером во время, не доступное для детей. В сегодняшнем дневном ток-шоу будет обсуждаться вопрос увеличения лимита общего рекламного времени на телеканалах, вынесенный так же на заседание парламента.
Звонок в дверь раздался как раз в тот момент, когда Алекс поставил чайник и сооружал бутерброды на завтрак. Он вышел в гостиную, подтянул шорты, в которых обычно ходил дома, одел футболку и пошел посмотреть, кого принесло в такую рань.
Через зеркальное стекло двери было видно, что на пороге стоит высокий и широкий в плечах мужчина лет двадцати-двадцати пяти в деловом костюме.
— Из фирмы! — догадался Алекс. — Они обещали прислать за мной человека.
Атлетический вид гостя позволил сделать и другой вывод — при фирме есть свой неплохой тренажерный зал. Можно будет поправить фигуру, стройность которой подточена умственным трудом. Там же, если повезет, можно будет найти замену и столь неожиданно покинувшей его подруге.
— Да прибудет с вами Мир, — приветствовал его Алекс по домофону.
— И с вами, — визитер показал удостоверение с блестящим жетоном. Откройте Миротворцам!
Слева и справа из-за двери выступили еще двое таких же представительных ребят, но уже облаченных в форму Миротворцев. У каждого была на поясе дубинка.
— Конечно! — Алекс без колебания отдал команду двери:
— Впустить.
Человек в гражданском отошел на шаг назад, а двое его напарников протиснулись внутрь, пристально оглядывая пространство вокруг. Они обошли вокруг дивана, кресел и телевизора, заглянули в вазы с искусственными цветами, проверили, нет ли чего за дверями в кухню и кабинет. Наконец вошел и третий, который, видимо, и был старшим.
— Извините, — вымученно улыбнулся он. — Мы вынуждены кое-что проверить. Вы — Алекс Комаров?
— Я, — ответил Алекс, пытаясь понять, что случилось. — Проходите, садитесь, пожалуйста. Вас что, соседи вызвали?
Миротворец в штатском сел на указанное ему кресло, а двое других встали у него за спиной. 'Штатский' положил принесенный с собой портативный компьютер-ноутбук на колени, открыл крышку с экраном, включил.
— А что случилось с соседями? — повел бровью 'Штатский'.
— Ничего, — помотал головой присевший на диван Алекс. — Но они могли подумать, что что-то случилось со мной.
Думаю, мне не удалось убедить их в том, что они ошибаются.
— А что случилось с вами? — заинтересовался 'Штатский'.
— Запросите мой медицинский файл и узнаете, — загадочно ушел от ответа Алекс.
— А... — 'Штатский' понимающе кивнул. — Понятно.
Через секунду он сказал с прежней интонацией, как телевизор, переключившийся с одного канала на другой, а потом обратно:
— Я забыл представиться. Меня зовут Владимир Медведев. Я представляю отдел Миротворцев, занимающийся проблемами устройства выпускников наших интернатов.
— Так вы мимо! — Алекс успокоился. — Я неплохо устроился.
— Да? — огляделся Медведев. — Это дом ваших родителей?
Алекс кивнул головой.
— Не староват ли он для вас? Не будете продавать? — поинтересовался старший миротворец.
— Старый, это верно, — медленно произнес Алекс, садясь на диван. — Но он мне дорог, как память. Он мне вместо памяти. Я ведь совсем не помню родителей. Не знаю, надо ли его продавать. Может просто поставить новую бытовую технику. Там подкрасить, здесь заделать...