Что это – искусство? Танец, музыка, текст? Нарочито детская стилистика. Нарочито примитивная музыка. Нарочито наивные движения. Как бы детская, неряшливая пластика. Многие делают это лучше. Даже Попса лучше поёт. Лучше танцует. У Попсы, у рэперов тексты лучше. Забористей. Нет, не искусство это. Вроде не искусство.
Серьёзные дяди называют выступления отвязных умным словом перфоманс (исполнение, выступление, представление в определённом месте, в определённой обстановке). Необычный поступок. Произносят ещё одно умное слово – морийский «акционизм». И другие. Арт-активизм, ангажированный перфоманс, делание акций. Под страивание разных каверз. Чтобы посмешней было, повульгарней, посрамней, поскандальней. Вроде всё-таки искусство. Тоже вид морийского искусства.
Их группировки: Бешеные Приапы, Сиськин бунт, Освободи брусчатку, Жизнь без Гансов, Вагинальная революция, Партия свободной любви, Девочки без комплексов, Лизуны.
– Эх, я бы тоже полизал. Интересно, хорошо ли они моются?
Их атрибуты: тараканы, моча, дерьмо, сперма, немытые приапы и вагины, нарочитая антиэстетика – мрак, тоска, тупоумие под облаткой непонятных, несуразных, претенциозных, нелепых слов и лозунгов.
Заумный морийский теоретик искусства объясняет:
– Современное искусство занимается современностью. (Каково?) Это стратегия шока. Смысл художественной акции состоит в том, чтобы нельзя было докопаться до смысла художественной акции. (Класс!) Это язык молодёжной контркультуры против культуры «взрослой» и «духовной». Междисциплинарный арт-проект. Нью вэйв, новая волна. Язык детского хулиганства, доморощеные тексты старшеклассников.
Пожилой либерал с потными руками, нервно облизывая губы, частит оживлённо:
– Шок, шок, шок, шок. Делать невидимое видимым. Эффект аппартации, «небесного явления», выход за мыслимые рамки ординарных и даже экстраординарных событий. За внешней оболочкой акции нарочито некрасивого, вульгарного совокупления. За видимостью обычного хулиганства, которое надо искоренять. За видимостью банального боевого раскраса племени тумба-юмба вы не видите факта появления лучшего произведения морийского искусства наших дней, появления великого дерева акционизма, маточного движения, которое заражает мир новым вирусом цветных революций морали. Вы не понимаете высоты нового искусства. Вы ещё не доросли до public art, до интервенционизма, который даст и уже даёт, глупо отрицать, результирующий социальный эффект.
– Перфоманс – не только представление, это ещё и поступок, – продолжает он. – Какие поступки у этих отвязных! Как они заражают нас. Как возбуждают. Лично меня они возбуждают. Давно уже не было такого. Я, можно сказать, махнул на себя рукой. Но как меня возбуждают эти экстравагантные, плохо помытые дщери улиц, предместий и городов. Это искушение… Я не выдержу этого… Они совершают поступки. А поступки – ключевой феномен современного искусства. О, это великое искусство публичного совокупления. Какой глубочайший подтекст. Он открывает сложные взаимоотношения между религией и искусством, между сакральным и секулярным, между искусством и ремеслом. Вылезание из нормы чего бы то ни было – это уже хорошо. А влезание, влезание… это прекрасно.
Для чего отвязным всё это нужно? Для денег? Денег, вроде, не даёт. Говорят, что у отвязных есть политические интересы. Из сбивчивых объяснений отвязных в редкие минуты, когда их сознание проясняется, можно вынести слабо выраженные предпочтения их посягательств. Главное – анти-Гансизм. Да что они могут сказать? Девушкам нравятся Гансы. Как могут Гансы не нравиться? Особенно большой. Большой Ганс, как известно, любит все большое. И девушки любят все большое. Но виду не показывают. А их глуповатые, нагловатые спутники сдуру вторят барышням – долой Гансов. От любви до ненависти… Что ещё? Борьба с полицией, другими правоохранителями… Тянет девчонок к крепким мужикам. Вот и кареты переворачивают, мочой из бутылок обливают, зацеловывают как бы притворно. А может, и не притворно, может, и очень даже нравится. Как это сочетается? Сочетается, видать. В Мории бывает такое. Сочетание несочетаемого. Потом всякие глупые слова, которые эти отвязные не очень и понимают: «децентрализация власти» (типа – долой власть), «перенос столицы» (нужно же что-то сказать для прессы), «защита леса» (где этот лес? – в Мории нет его). Ну и главное – «Фемины, вперёд!». Зачем это нужно их соратникам мужеского пола – неясно. Бунт сисек-пиписек. За сильных женщин. Женщину – во главе Мории (может, в этом что-то и есть). Пусть каждый спит, с кем хочет. Мальчик – с мальчиком, девочка – с девочкой, девочка – с собачкой, мальчик – с козочкой, долой запрет абортов и наоборот – пусть рождаются любые твари, плоды свободной любви. Нет – церковным запретам. Дорогу сильным женщинам. Женщинам не нужны мужчины. Женщинам не нужны дети, пусть детьми занимаются старики и убогие. Какая польза Отвязным от детей? Разве что укрыться за ребёнком от полиции, от правоохранителей: отпустите нас, отпустите, вы не видите – я с ребёнком, караул, обижают детей, обижают мать, не хватайте отца с ребёнком… И мочой его, полицая в форме, мочой… Дорогу Кэт, дорогу Гарадже, Похлёбке, Басистке, Шумахеру, Электрокоту. Ну и кликухи – покруче, чем у блатных. Нет – сексизму. Да – секстремизму, экстремизму в феминизме. Нет – любому неравенству полов.