Внезапно что-то воткнуло иглу в мой расплавленный спиртом рассудок. Неосознанные воспоминания пробивались сквозь мутный слой многодневного нескончаемого опьянения. Я развернулся и быстро зашагал обратно к яркой вывеске с названием точки розничной торговли. Я ещё не до конца понимал причин моих действий, но из подкорки, нарастающей пульсацией, уже начинали выкарабкиваться обрывки слов, складываемые в одну лишь фразу. «Лерка, иди своего уколи, щас загнётся». «Лерка, иди своего уколи, щас загнётся». Я ускорил шаг. Необъяснимая тревога накатывала, словно рвотные позывы. «Что-то не так с этой юной практиканткой – мечтательницей». Но я не знал, что именно. Я не мог видеть причин, заставляющих меня преследовать девушку, но уже надеялся столкнуться с ними, догнав её. Я нёсся сквозь мерно ступающие к своим машинам семейные пары, задевал ногами тугие пакеты с продуктами, с силой отстранял попадавшиеся на пути звенящие металлические тележки. Я спешил, боясь потерять мою новую маленькую псевдоцель.
Ворвавшись в торговый центр, с нетерпением дождавшись пока на меня среагируют медлительные сенсоры автоматических заслонок, я вбежал в продуктовый отдел и увидел её. Девушка не торопясь прохаживалась вдоль книжных стендов, непонятно как оказавшихся среди полок, напичканных едой и кухонной утварью, а я неумолимо, решительными движениями, приближался к ней. Мне оставалось пару шагов, когда практикантка медицинского училища подняла на меня свой взор, отрываясь от прочтения аннотации на обложке какой-то книги. Её глаза округлились, в них читалось недоумение и озадаченность. Два раза девушка пыталась всмотреться в меня снова, но видимо убеждаясь в прежних сомнениях, терялась вновь. Я остолбенел. Я абсолютно не догадывался, что же ей сказать, ведь я не знал, зачем за ней погнался. Изо рта невольно ляпнуло чем-то нелепым и натянутым.
– Привет… мы, по-моему, где-то виделись, – промямлил я.
В мгновение взгляд милой незнакомки стал холодным. Она небрежно отбросила книгу обратно на стенд и …
Удар…
* * *
Безжалостно палящее солнце ярко бьёт в глаза. Увенчав голубой небосвод, жестокое светило почти полностью лишает нас тени отбрасываемой по утрам близлежащим храмом богов. Пот, стекающий со лба, слепит и больно режет глаза. Время служения и испытаний. Стойкость и преданность работе во имя богов – вот что я ещё могу дарить нашим создателям. Несправедливые боги лишили мужей своей благосклонности, тем самым отняв у нас право на смерть во Их имя, оставляя нам лишь жизнь, жалкую пародию на истинное предназначение. Я уже не терзаю себя горестными мыслями о потерянном. У меня остаётся лишь работа, та работа, на которую я ещё способен. Жёсткий хлыст обжигает тело, и я бросаюсь выполнять свой низший долг перед создателями с новым рвением. Я стоял без дела уже пять дыханий и это непростительно. Мы потеряли доверие богов, и только тяжёлый труд может вернуть его обратно.
* * *
Я очнулся от того что на меня наступили, болезненно надавив на грудную клетку протектором ботинка, в следующий момент кто-то споткнулся о моё распластанное тело и с диким криком повалился на пол. Не меняя тональности, странный мужчина вскочил на ноги и ринулся к выходу. И только сейчас я осознал, что крики людей разносятся по всему помещению продуктового отдела. Сфокусировав зрение, приходя в себя после, уже привычной, но неожиданной, смены реальности, я огляделся. Поражённый представшей передо мной картиной, я стал медленно подниматься на ноги. Воздух вибрировал как волны на прибое, запах озона бил в дыхательные пути будто кто-то, не ведающий меры, распылил в воздухе озоновый освежитель.
В десяти метрах в пол-оборота стояла, мною преследуемая, милая девушка. Однако в лице её случились неожиданные метаморфозы. Мечтательность скрылась бесследно, сменённая свирепым, жестоким, сосредоточенным взглядом. Она упиралась ногами в пол, не двигаясь, слегка пригнув спину и крепко сжав кулаки, со стороны это выглядело, будто милашка безуспешно силится сдвинуть невидимый барьер своим лбом. И смотрела она вовсе не на меня. Проследив её взор, на другой стороне продуктового отдела, метрах в тридцати, я увидел женщину, своей позой, как будто парадирующую практикантку. Их взгляды буквально соприкасались, сталкивались, визуально свидетельствуя об этом мелкой вибрацией пространства. И посреди незримых потоков выбрасываемой ментальной силы, бушевала, искажающая реальность, энергия. Люди, подобно визжащим поросятам, улепётывающим от зубов хищника, рассыпались в стороны. Пол, вокруг эпицентра ментальной схватки был усеян раздробленными на щепки товарными стендами, окрашенными алой кровью изуродованных человеческих тел. На стыке выбрасываемых потоков энергии соперниц, безостановочно возникали воздушные уплотнения и, срываясь с места, врезались в пол, стены и потолок помещения, дробя прочную поверхность. Вдруг здание тряхнуло, плитка, покрывающая пол магазина взъерошилась, и бетонный каркас строения стал рушиться, сжимаясь к центру ментальной борьбы.