– Я тоже не тяготею к смерти Боря, – заявила моя спасительница. – Хочешь продержаться дольше, держись меня.
– Нет уж, извини, я лучше к вашему вожаку, – во мне играл дух противоречия.
– Нет, Боря, женщины сильнее мужчин. Не спрашивай почему. Не задавай вопросов относительно моего статуса в этом движении. Просто верь мне. Ты сам знаешь все ответы, тебе лишь нужно покопаться в своём загаженном паразитом сознании, – Залика снова прислушалась к своим мыслям и добавила. – Ну, если в живых останешься.
Я с силой метнул недокуренную сигарету в свежевыкрашенную стену здания.
– Да вы все больные фанатики! Вы даже не знаете, с чем вы боретесь и во имя чего! – я начал орать. – Ты мне можешь вообще объяснить какие у вас цели? Вы как будто получаете удовольствие от той степени бессмысленности, что заключена в концепции вашего противостояния!
– Боря, возможно, мы психи, и да, мы не знаем, с чем мы имеем дело. Мы просто верим, – Залика оставалась невозмутимой. – Нас устраивает лишь то, что мы определились, в каком направлении мы хотим двигаться. Ты можешь похвастать этим?
– Если бы я хотел покичиться слепостью веры, пошёл бы в монастырь! – меня уже было не унять. – Да вы вообще пробовали осмотреться? Вы уже не рвётесь к раскрытию каких-то истин, вы создали нечто подобное религиозному культу и проповедуете путь не ведущий никуда. Снова разделили мир на «плохо и хорошо», и тащитесь от этого бессмысленного шабаша.
– Боря, мы совсем не против нововведений! – рявкнула на меня Залика. – Есть идеи – выкладывай. Если в них будет хоть капля логики, мы их примем к сведению. В нашем движении отсутствует какая-либо определённость.
– Хочешь новых идей? – решительно спросил я. – Отлично. Идея такая. Пошли в жопу все ваши фанатичные формирования, и вы, и Арментарии, и мудрые наблюдатели! Все идите к такой-то матери!
– Отличная мысль, чёрт возьми! – наигранно всплеснула руками женщина. – Через пол минуты нас начнут атаковать, разъяснишь нам методы, которыми следует руководствоваться в процессе широкомасштабного посыла?
– Да легко! – яростно выкрикнул я в лицо Залики. Злость не позволяла мыслить трезво, и я позволил выйти наружу первой идее мерцающей на периферии сознания. – Тебе нужен план? Слушай! Вы с Вадимом окружаете себя защитным коконом и мирно сидите в сторонке, от вас требуется немногое. Во-первых, сделай мне укол.
– Так часто нельзя, может не выдержать сердце, ты умрёшь.
– Быстро коли, я всё равно сдохну!.. Во-вторых, – я поискал глазами какой-либо твёрдый металлический предмет. Зрение ухватилось за стальные каркасы, из которых состояла детская игровая площадка, – ты отрываешь для меня эту полуметровую перекладину. – Я указал на некое подобие турника, выкрашенное в ярко-жёлтый цвет. Металлический штырь мгновенно вырвался из объятий двух железных столбов и угодил мне в руки. Залика уже готовила инъекцию.
– Что же в-третьих?
– Не подпускайте ко мне Арментариев дальше, чем на полметра.
– Что ты задумал? Если ты собираешься побить их палкой, то даже не надейся, они все ускорены. Они абсолютно непробиваемы.
– Вводи раствор, там уже посмотрим, – последние слова я сказал уже вдыхая запах озона. Воздух наэлектризовался, и, казалось, заискриться, как только я двинусь с места.
Не знаю, каким образом, но я и вправду планировал помять черепушки непрошенных гостей простой металлической палкой. Яростная безысходная решимость растирала затёкшие конечности рядом с абсолютным отсутствием тактики и планирования.
Я почти не почувствовал, как острие иглы вонзилось мне в руку. Тело мгновенно запульсировало и я испытал неимоверную нагрузку на сердце, отозвавшуюся острой болью. «Ничего, держись сердечко, скоро всё будет окончено. Так или иначе». Залики уже не было по близости, она находилась рядом с Вадимом и сейчас им предстояла весьма яростная схватка, в которой они играли лишь роль прикрывающей тыл силы. «Ну что ж, господа Пасущие, добро пожаловать, не знаю, как вам, а мне терять нечего».
Возможно в связи с привычкой выработанной организмом к ментальным ударам, хотя вероятнее по причине бессмысленности воздействия на меня с расстояния и понимания этого самими Арментариями, смещения реальностей или же смешения оных я не почувствовал. Я не имел ни малейшего понятия о том, как буду действовать дальше, на самом деле у меня не было чёткого плана, лишь сводящее с ума отчаяние и безрассудность. Я надеялся, что именно это мне поможет. И тут я почувствовал. Яркий детсадовский пейзаж у меня перед глазами стал подрагивать, словно искажённый высокой температурой воздух. Они всё-таки атакуют ментально, и делают это поочерёдно, будто пытаясь взять измором. Но не на того напали. В организме тайфуном бушевал взбесившийся адреналин. Внезапно предо мной вспыхнуло, и я заметил быстро мелькающий силуэт человека. Ускоренный Арментарий решился нанести удар, но напоролся на защитный барьер, установленный Заликой и Вадимом. Вспышки стали повторяться, я уже отчётливо различал множество молниеносно проносящихся мимо меня тел. Я всё ждал. Через пол минуты безрезультатной долбёжки об энергетическую сферу, защищавшую моё тело, столкновения Пасущих с ментальным заграждением стали идти на убыль. Пока моё заторможенное человеческое зрение не ухватилось за первый, не двигающийся силуэт человека стоящего предо мною. Они множились, и вскоре пятачок земли, ограждённый силами противостояния, был окружён дюжиной разъярённых последователей Попутчика. В глазах читалась ненависть и отвращение. Не представляю, в каком свете меня выставили перед ними, с какого именно ракурса взглянули на мои действия, когда промывали бедным марионеткам мозги. Мне было плевать. Я не испытывал по отношению к ним ненависти за слепое поклонение искусственным идеалам, ибо ненависть есть удел бессильных. Я не смел презирать их за добровольную деградацию и культ узости мышления, ибо презрение по праву принадлежит лишь сильнейшим. Я не мог испытать к ним чувство жалости, я уж более не знал этого чувства.