Влюблённость Попутчика в собственный статус, позиционирование себя как владыки законов той субстанции, в которой мы все обитаем, ничуть не задела меня. Моё эмоциональное и душевное состояние приобрело свойство куколки, надёжно защищающей определённую позицию от внешних раздражителей. Я продолжал взращивать в себе те ощущения, что доселе мне были чужды. Я добрался до истины. И если путь стремящегося человека можно выразить в линии с точками А и Б, то сейчас я плотно прижался ко второй букве алфавита. Но она не последняя…
У глубоко верующих людей есть мнение, что убеждённые атеисты, открещивающиеся от какой-либо веры, по сути своей, находятся в том же духовном состоянии, что и религиозные фанатики. Голося в каждую щель о своём абсолютном неверии, они и не замечают, как становятся проповедниками собственной религии. Безбожие несёт в себе характер глубинной веры, таковой и являясь. Но глубина пропасти между атеизмом и неверием есть вечность. И если великая вера, не смешанная с трезвым современным суждением, по мнению религиозных библиофилов, способна творить чудеса, то сила присущая истинному великому неверию, по факту, равняется абсолютной неограниченности.
Видоизменившие мой рассудок события наградили меня поистине колоссальным дарением, я обрёл неверие, которым никогда не смела обладать ни одна из сущностей в круговороте бесконечности событий. Я стал обладателем того самого «Великого неверия».
Подняв правую руку над головой, я провёл пятернёй по засаленным волосам, вторую руку опустив с подлокотника и сел поудобнее, вытянув ноги. Ремни, ранее связывающие меня, обвисли на деревянном каркасе стула. Мой спокойный взгляд упёрся в немеющее лицо Попутчика.
– Самое неприятное, как и самое забавное в твоём положении, Попутчик, это то, что ты впервые за долгую жизнь не знаешь, как реагировать на события, – скрестив перед собой руки я подумал, что хоть данный жест и означает неуверенность и страх перед собеседником, плевать, мне просто так удобнее. – Но ты отчётливо осознаёшь, что попытка использовать свою силушку удалую против меня сейчас, есть глупость. Но, как ни странно, других вариантов нет, хотя и это не вариант. Смешно, не так ли. – Я уже стоял возвышаясь над окаменевшим куратором, и если раньше, будучи Арментарием в подобные моменты вознесения себя над жертвой, я испытывал невероятный прилив энергии, то сейчас я чувствовал лишь пустоту, отсутствие чего-либо, великое ничто. Меня окутывал тот самый пластилин, содрогающийся ожиданием перед лепкой. – Полагаю, ты силишься позвать своих друзей, не трудись, не выйдет, я этого не хочу. – Попутчик поднял на меня взгляд, преисполненный растерянностью и страхом. Он пялился мне в глаза, словно ребёнок перед поркой. Великое отсутствие чего-либо проходило сквозь мою материальную оболочку, вымывая потоками неявления связь с окружающим миром. Я становился неосязаемым для окружающей меня и весь мир материи. Я исчезал из поля зрения собственной жизни. – Знаешь, ведь, для того чтобы обрести всесилие вовсе нет необходимости становиться чем-то значимым, достаточно осознать то, что ты не означаешь ничего, как и всё прочее. Этот игрушечный мир, со всеми его персонажами, это вуаль, за которой пустота. Понятие «сила мысли», которым так охотно апеллируют наши псевдоастрологи, ничто иное, как весёлый звук. Существует лишь мысль, мысль, витающая в пустоте, мысль апеллирующая пустотой, мой милый друг, и уже она создаёт силу и всё прилегающее к ней.
Я снова сел на стул, стоит вернуть должок тактичности, которой порадовал меня тогда ещё уверенный в себе Попутчик. Я более не являлся собой прежним, я уже не был самим собой, перестал быть человеком. Словно взирая на себя со стороны, я видел, присутствовал, хоть и не являлся. Уложив локти на колени, я продолжил.
– Видишь ли, человеческая мысль есть фундамент всего хоровода событий. Это база, это родоначальник всего сущего. Но и для неё было необходимо начало. Именно в этих целях были созданы боги. Как ступень из высших материй в нижние. Как, своего рода портал между слоями всей действительности. Человеку трудно осознать это, ибо он не является абсолютным владельцем своей мысли. Но если посмотреть на всю модель развития социума и при этом убрать временной ценз, мы видим только ступени лестницы, ведущей из вечности в наш мир. Реальность, это лишь часть схемы уровней великого сознания.
– Мне очень жаль, Попутчик, но сейчас я вас всех уничтожу. Устраню не только вас, но и все последствия связанные с вами, все следы вами оставленные, все умы вами порабощённые. Не только потому, что считаю, что у человека нет надобности в поводыре, в вашей системе. Не потому лишь, что уверен в том, что без оного человечество будет иметь шанс на прозрение, а по причине моего глубокого убеждения, основанного на знании истины – явление чего-либо, может существовать только, пока существует его антипод. Пришло время вашего великого отсутствия, Попутчик. Настало время вашего неявления в этом мире. Сейчас вы закончитесь. Прости.