Мама обсуждала со мной все текущие заботы – она всегда общалась со мной как со взрослой, с самого раннего моего детства. Мы приехали в Вер-Буа прежде наших близких и должны были обжить дом и организовать быт, но в сложившихся обстоятельствах мама была сильно озадачена. Она никак не могла решить, должны ли мы вернуться в Париж или, наоборот, ждать вестей от оставшихся членов семьи? В телеграмме отец предлагал дождаться бабушку и теток, Ариадну и Наташу, которые должны были приехать через несколько дней.
Во время прогулок мама рассказывала мне об Итальянской Ривьере, где прошло ее детство. Она описывала запахи, так похожие на аромат окружавших нас сосен, вспоминала, какие надежды питали ее родители, Виктор и Ольга Черновы[5], когда уезжали в 1917 году из Италии в Петроград через Лондон и Балтийское море. В предреволюционные годы они были увлечены политической деятельностью. Им грозил арест, и Россию пришлось покинуть. Они поселились на берегу Средиземного моря, и долгие годы их дом служил центром подпольной антимонархической деятельности. Новость о Февральской революции после многих лет политического изгнания вернула семью русских социалистов на родину. Взрослые с радостью предвкушали встречу с тем, что казалось им началом новой эры, а мама и ее сестра Наташа, которые не были в России с самого раннего детства, грустили, расставшись со своими итальянскими друзьями и домом на берегу моря, куда они так и не смогут вернуться. Но отчим моей мамы Виктор Чернов был призван недавно сформированным Временным правительством. Ему было около сорока пяти лет, он был видным специалистом по аграрному вопросу и был очень популярен среди русского крестьянства.
После того как Октябрьская революция смела Временное правительство, Черновым, вопреки их ожиданиям, снова пришлось уехать из России. Они принадлежали к партии социалистов-революционеров, эсеров – движения немарксистского социалистического аграрного направления. До Октябрьского переворота их поддерживала большая часть населения России, и поэтому они с самого начала были главными врагами большевиков. Уничтожать их начал Ленин в 1918 году, а позже Сталин добил окончательно. К счастью, в 1919-м Чернову удалось бежать из России. Его жена Ольга и их дочери Ольга, Наташа и Ариадна были в большой опасности и по крайней мере дважды им приходилось бежать из Петрограда и Москвы и скрываться в деревне[6]. В конце концов большевики их арестовали, и им удалось уехать из России только в 1921 году, и то благодаря череде счастливых случайностей.
Мне кажется, мама рассказывала о тех далеких событиях лишь для того, чтобы не говорить о будущем, которое ее страшило. Женщина умная и наделенная богатым воображением, она без труда могла представить себе, какая судьба уготована миру. Она прекрасно понимала, как слабы союзники, насколько двуличен Сталин и что американцы всегда ведут себя сдержанно во всем, что касается европейских конфликтов. Конечно, даже несмотря на богатое воображение, ни моя мать, ни кто другой не могли тогда и представить, что именно нас ждет и как будут развиваться события. Однако в общих чертах уже было понятно, что ничего хорошего будущее нам не сулит, если главными символами эпохи были Гитлер, повелевающий обезумевшими толпами, марширующие шеренги в стальных касках и пещерный антисемитизм.
Мама успокаивала меня и брата, читая нам стихи наизусть. Смутные воспоминания об этом времени навсегда связаны у меня со сборником Tristia Мандельштама. Эти стихи, написанные в разгар Первой мировой войны, были так созвучны с тем, что нас волновало в те дни.
Мы с мамой и братом прожили в маленьком домике дня три-четыре в ожидании приезда бабушки и теток с детьми. Они должны были привезти новости из Плесси и со всего мира.
5
В. М. Чернов – видный деятель партии эсеров. Подробнее о родителях матери автора Ольги Андреевой-Черновой – ее родном отце М. С. Федорове, отчиме В. М. Чернове и матери О. Е. Колбасиной-Черновой – в послесловии переводчика.
6
Воспоминания О. В. Андреевой-Черновой “Холодная весна”, повествующие об этих событиях, впервые были опубликованы в США в 1978 году в английском переводе Майкла Карлайла, на русском языке (фрагментами) – в 2001 году в журнале “Звезда” (№ 8).