— По тебе не скажешь, что ты мог бы размахивать плеткой. — Саймон вздрогнул не столько из-за смысла услышанного, сколько от внезапного перехода на «ты». Однако тут же смекнул, что в качестве работника на плантации он не может настаивать на том, чтобы с ним обращались, как с джентльменом.
— С неграми следует обходиться именно так, — невозмутимо продолжал Мак-Эрроу. — А в трудных обстоятельствах тебе, возможно, придется даже повесить кого-то из них. А с этим ты не справишься, малыш!
Шотландец, желая, наверное, несколько смягчить свои слова, дружески похлопал Саймона по плечу, но молодой дворянин удивленно посмотрел на него. Отхлестать плетью? Повесить? Это звучало так, словно речь шла о работе палача!
— Нет, если ты вообще на что-то годишься, так только на работу в управлении. Но такие должности при короне просто так не даются, это место надо покупать или... хорошо знать кого-то, кто знает еще кого-то.
Мак-Эрроу покачал головой, увидев расстроенное лицо Саймона.
— Можешь, конечно, попытаться стать матросом, — в конце концов, сказал он. — Однако там я тоже не вижу особых радостей для тебя. Всем нужны крепкие, сильные парни, а не такие субтильные юноши, как ты. Нет, лучше оставайся здесь, малыш, и корпи над своими счетами. Может быть, сочинишь еще какую-нибудь речь для старого Мак-Эрроу. Та речь была очень удачной, парень. Почти такой, как будто ее писал сам пэр!
С этими словами плантатор взял свою треуголку, однако вовремя опомнился и не стал водружать ее на объемный парик, а в соответствии с обычаем взял шляпу под мышку, прежде чем выйти на улицу под дождь. Карета с его гербом уже ждала у порога. Свежеиспеченный лорд не промокнет.
Глава 3
— Ничего не поделаешь, нам придется все рассказать отцу! — сказала Нора.
Наконец-то снова наступил ясный день, почти что летний, хотя листва на деревьях в парке Святого Джеймса успела окраситься в осенние цвета. Уже вечерело, когда Саймон вышел из конторы, чтобы тайно встретиться со своей возлюбленной, и, надо сказать, похолодало. Смеркалось. Нора слишком поздно узнала в двух дамах, идущих им навстречу по удаленной тропинке парка, своих знакомых. Она едва успела схватить Саймона за руку и утащить за живую изгородь, до того как леди Пэнтвуд и ее подруга успели рассмотреть их.
Нора захихикала, когда те прошли мимо, однако Саймон обеспокоился. В их тайной любви он не усматривал волнующего приключения, в лучшем случае для него это был вызов. С несчастным видом он рассказал подруге о беседе с мистером Мак-Эрроу, приведшей его в угнетенное состояние духа. Ее это не особо удивило. Она добавила к этому то, что узнала от леди Вентворт.
— Этот Мак-Эрроу прав, — поеживаясь, заключила Нора.
Хорошая причина для того, чтобы тесней прижаться к Саймону, который обнял ее, защищая от холода, и наклонился к ней поближе, чтобы поцеловать ее волосы.
— Конечно, ты не можешь бить негров! Этого еще не хватало! Что это за люди, называющие себя лордами, леди и джентльменами! Я не верю, что Бог создал негров для того, чтобы они возделывали сахарный тростник для нас. Тогда он сразу бы послал их на острова, и их не нужно было бы завозить из Африки. На кораблях, как говорит мой отец, им приходится очень плохо. Там негров заковывают в цепи!
Томас Рид не участвовал в торговле рабами, но опосредствованно зарабатывал на эксплуатации чернокожих. В конце концов, он торговал сахаром, табаком и другими колониальными товарами, а без рабов там не обрабатывалась ни одна плантация. Однако покупать и продавать людей, ловить их, загонять в корабельные трюмы, заковывать в цепи, хотя их не судил ни один суд, — Томас Рид считал, что это несовместимо с его христианской верой. И ему было все равно, разделяют люди его мнение или нет.
— Но другой работы там нет, — подавленно сказал Саймон, и Нора почувствовала, что пора перевести разговор на тему «покаяния» перед отцом.
— Мы должны сказать папе, что любим друг друга. Ты должен открыто попросить моей руки, а затем мы найдем какое-нибудь решение. Я убеждена, что отец что-нибудь придумает. Если я скажу, что хочу поехать в колонии, он поможет мне!
Нора искренне верила не только в эту возможность, но и в то, что ее отец изъявит готовность выполнить любое ее желание. Без сомнения, она была избалованным ребенком. После ранней смерти жены Томас Рид сосредоточил всю свою любовь на дочери.
— Слушай, мы сделаем это прямо завтра! Ты купишь цветов... Они не очень дорогие, можно купить их на Чипсайд, а если у тебя нет денег...
Саймон нежно улыбнулся. Как ни крути, у Норы явно были практические наклонности. Если он не мог позволить себе романтический жест, то она без всяких жалоб спокойно отказывалась от романтики. Она даже была согласна сама нарвать себе цветов для свадебного букета.