Они не были созданы друг для друга – этот корабль и станция. Стыковка их не планировалась, хотя системы их и устройства не исключали её. Корабль «Союз» имел устройства сближения. Стыковочный узел со штырём, визир и ручное управление – допускали причаливание. Судьбой и необыкновенным случаем занесло их корабль в зону непосредственной близости к станции.
Сергей вначале решил даже аккуратненько отойти, для этого и включил двигатели «на отход». Отойдя метров на двести, корабль завис. «Действуй не торопясь, обдуманно, – уговаривал он себя, – спеши медленно». Хорошо бы успеть состыковаться со станцией на свету, хотя стыковка возможна и в темноте. Перед касанием на дальности в 20 метров нужно включить фару. И медлить нельзя: законы баллистики неумолимы и их обязательно разведёт. «Выдержит ли стыковочное устройство, проверен ли в достаточной мере корабельный стыковочный агрегат, который должны были испытать из общности; в каком состоянии ответная часть станции? – такие вопросы теснились у командира в голове. – Не возникнет ли так называемый „эффект хлыста?“ Не появятся ли опасные колебания? Стыковаться придётся ведь с неконтролируемой скоростью».
Он всегда мечтал вплыть в станцию. Не войти, как делал это многократно на Земле, а именно вплыть. Долго к этому готовился, но, увы, так и не сумел осуществить. Вся история его с разочарованием и уходом из отряда вышла не из-за здоровья, а просто характерами не сошлись. Так удобней думать ему, не сознаваясь, что «язык мой – враг мой». Получилось в конце концов: он что-то не так сказал, вспылил. Прошли, слава богу, злосчастные времена, когда сажали за разговоры и бороться не было сил.
За что ему уважать АСЕ[11]? Смешно, но и у них в КБ и в ЦПК космонавтами командовали неудачники из тех, что сами не выполнили полётного задания. Елисеев при переходе кинокамеру упустил, в другой раз, состыковавшись с «Салютом», не перешёл в станцию, а Береговой тот вообще не сумел состыковаться. Автомат всё переворачивал его корабль и, если бы он не помешал автомату, стыковка была бы выполнена автоматически. Только он, бывший Героем и до полёта, вручную переворачивал корабль.
В свое время Мотин прошел предполётную подготовку и по кораблю и по станции. Сложность причаливания на этот раз состояла в том, что станция вращалась. Приходилось выполнять облёт, её отслеживая.
Что это? Кажется, остановились или только показалось?… Убираю отклонения, подстраиваюсь… Продолжаю облёт. Господи, какая яркая станция… и красивая… Раскрашенная… Есть касание. Чувствительный толчок… Не сумел, как следует, скорость погасить и от этого такие мощные колебания.
Мотин словно сам в эти минуты сделался стыковочным механизмом, он прямо-таки на себе всё чувствовал: вот головка штанги попала в приёмное гнездо. Сцепка.
Амортизаторы погасили продольное движение. До сцепки работают двигатели ДПО, подталкивают корабль навстречу станции, хотя этого на этот раз и не требуется. Корабль и так подошёл к станции на скорости. Управление движением корабля на этом закончилось. Заработал привод втягивания штанги. Штыри вошли в гнезда стыковочных шпангоутов, произошла стыковка электрических и гидравлических разъемов. Сжались герметизирующие кольца, но какие они, в каком состоянии, имеются они или вообще отсутствуют, ведь стыковка корабля не предусматривалась?
Со стороны всё получилось очень просто. Корабль, отслеживая поворачивающуюся станцию, состыковался с ней со стороны модуля «Квант». Жан даже зааплодировал сверхскорому осуществлению своего желания. И теперь, пока происходили стягивание и наддув, он старался не думать о переходе, чтобы не сглазить. Он, конечно, не очень-то верил во внушение и гипноз, а иначе попытался бы внушить Сергею не ограничиться стыковкой и посетить станцию.
Командиру теперь следовало принять решение. Ждать положенные сорок минут он не мог. Он хотел поскорее забраться в станцию, отыскать, если выйдет, тросовую систему, дождаться сеанса связи и решить всё с Землёй. Хорошо бы к тому же, разумеется, провести экспресс инспекцию станции. Что там есть – вода, воздух, еда? Пригодна ли станция для житья? Правда, у них с собой не было анализатора, определяющего пригодность атмосферы. Посещение безжизненной станции станет для них разведкой боем: нырнуть в неё, вдохнуть… Но к чему это приведёт, трудно заранее сказать? С герметичностью же не стоит «ловить блох». Сгонять туда-сюда, оставив остальных в корабле.
– Дамы и господа, – собрал он всех в БО, – нам исключительно повезло. По просьбе публики мы не только увидели станцию, но и попытаемся войти в неё. Станция полтора десятка лет не посещалась, болтаясь в космосе, и неизвестно, что нас теперь в ней ждёт. Поэтому приказываю вам оставаться здесь, а её инспекцию я поручаю себе. Если через пару минут я не вернусь, откройте люк и тащите меня сюда. На время задержите дыхание. Сейчас проверим, как это получается у вас?
11
АСЕ – Алексей Станиславович Елисеев – руководитель полётов и службы гражданских космонавтов в семидесятые годы.