– Орбита-то как?
Меряем. Снимайте скафандры, готовьтесь к тесту СОУД[7]… На связи? «Близнецы», успели померить… у вас срочный подъём орбиты. И прощание в шумах.
В том, что потребовался срочный подъём орбиты, не было ничего необыкновенного. Перед полётом предупреждали баллистики: солнце теперь активное, атмосфера «вспухла», возможно проседание орбиты и лучше повыше уйти. Стало быть, так и есть, хотя еще «бабка надвое сказала», пускай поточнее померяют. Только две станции задействованы на измерения. Умными стали: дорого, мол. Ретранслятор только в резерве. Дорого. А что теперь дёшево? Жизнь?
Сергей ворчал под нос больше из принципа и чтобы подбодрить себя. Всегда считали – дурной знак, когда на борту женщина.:
– Снимайте скафандры.
И сам хотел переодеться. Был бы один, вообще бы не переодевался, работал бы в белье. Главное, не стошнило бы. Ему по-прежнему казалось, что его подвесили над пультом вниз головой.
Хорошо бы теперь стянуть скафандр, поставить на просушку, и натянуть чистое сухое белье и шерстяной костюм… но некогда. Он только распахнул скафандр и высунулся из него, как стрекоза из старой оболочки… Ладно, хоть взлетели, а то ведь запросто могли застрять на старте и вернуться в исходное: повышенная солнечная активность, перегрев верхних слоев, возможен срыв, нырок и путешествие в тартарары.
Нет, слава богу, они на орбите, и всё зависит теперь от них, и в большей степени от него… Эта проклятая невесомость. В ней трудно сосредоточиться. Внимание, скомандовал он себе, – внимание в выдаче команд… Прямо-таки парадокс: летаем втроем и некому проконтролировать. В прошлом полёте они летали вдвоём и всё вместе делали, вдвоём, особенно выдачу команд. Теперь же некому подстраховать… Пассажиры…
Но что бога гневить. С пассажирами ему, пожалуй, повезло. Он помнил, как Николай, встретив его на переходе в ЦПК[8], сказал:
– Видел твою француженку.
– И как?
– Комсомолка, спортсменка, красавица. Повезло, старик.
Он и сам понимал – повезло, а пацан задумчив, тих, замкнут. Он бы предпочёл отчаянного сорванца. Впрочем что там спрятано в его тщательно причёсанной голове?
За двадцать минут до их старта над космодромом пролетел «Мир». Задумано стартовать в одной плоскости, не для стыковки, а, как предусмотрено контрактом, пролететь на освещенной стороне под «Миром», наблюдать и сфотографировать. В туристической программе это записано отдельным пунктом – свидание со станцией.
Ладно, нельзя отвлекаться, нужно сосредоточиться. Тест выполнен без замечаний. Впереди сеанс связи, последний сеанс, если не используют ретранслятор. Дальше корабль уходит из зон прямой видимости. С седьмого по тринадцатый витки наземные пункты «Союза» не наблюдают, а по программе у них – сон. Нот так планировалось «до того» и был резервный вариант при срочном подъёме орбиты. Вошли в зону связи.
– «Близнецы», как слышите меня?
– На связи. Слышим тебя, «Заря».
– Как дела на борту?
– У нас всё хорошо, Николай. Тест нормально прошёл.
– Примите радиограмму о маневре подъема орбиты.
– Готовы.
– Потом дадим вам последние известия…
– И музыку.
– Музыку обязательно, Сергей.
Это он нарочно добавил о музыке. Это все равно, что сказать: у нас всё нормально и не хватает лишь музыки. И о последних известиях тоже не зря. Значит всё на борту в порядке, не беспокойтесь, проанализировали.
– Кончается сеанс… Поднимайте орбиту… С богом… Как учили. Как меня поняли?
– Поняли тебя, Николай. Помним и твою поговорку: жизнь, а не малина… Ты не горюй, поднимем тебе орбиту…
И шумы. Теперь, как говорится, дело техники. Без связи лучше. Никто не мешает, не спрашивает: не забыл ли? Привыкли каждый вздох контролировать. Вздохнешь, и динамики разносят по центру, и не нужно делать хорошую мину при плохой игре… Да, почему при плохой? Игра у нас – хорошая. Как там Софи с Жаном? Придет ещё их время, а теперь главное сосредоточиться. Проверим ещё разок набор команд. Корабль старый, сделан по-старомодному… Надежно, мудро, без безусловного доверия ЭВМ. Набрал команды, проверил, сосредоточился. Теперь следует убедиться, как сориентирован, «на разгон»? Но только Земля под нами – сплошная облачность. Что же, не горит, подождём. Мелькнула Земля в разрыве облаков. Что это? По глобусу – океан и монотонность океаническая… Но вот мелькнули острова… и бег земли точно: «на разгон». Даю включение двигателя.
Зашелестело в чреве корабля. Фыркнул двигатель, пару раз всхлипнул и ровно застучал. «Нет худа без добра». Разве знал бы он при обычном полете так корабль? А вот пришлось самому его доделывать – пробивать, доставать, изготавливать, и знал он теперь корабль, как свой автомобиль, своими руками перебранный.