Металл приятно холодил тонкую кожу шрамов, а гнев, возрастающий с каждой секундой, наоборот, разливался горячей волной по телу. «Еще рано, Эмили»– прошептали мне, и тело расслабилось, будто кнопку нажали на выключатель. Малион убрал меч и отшатнулся назад, но быстро взял себя в руки. Он подвинулся еще ближе и, положив на каменный пол свой меч, обхватил моё лицо и заглянул в глаза.
– Твои глаза, – прошептал он. – Они на миг стали янтарными. Как это возможно?
– Отпусти, – прошипела я, не узнавая свой голос. Наставник ехидно улыбнулся, но руки всё же убрал.
– Хорошо, – кивнул он, – с тобой мы разберемся потом.
Малион взял свечу и меч, поднялся и пошел к Наймисиль.
– Не трогай её! – прокричала я эльфу, вырываясь из оков. – Тебе нужна я, не она!
Наставник повернулся ко мне, и в отблеске свечи я увидела его удивленное лицо.
– Она тебя предала, а ты её защищаешь? – спросил он, но, не ожидая ответа, отвернулся и сел рядом с подругой. Свеча и меч снова оказались на полу.
– Если ты ей что–нибудь сделаешь, я тебя убью, Малион! И ты знаешь, что это не просто угроза! Я тебя и с того света достану!
Он лишь усмехнулся.
– Хотел бы, давно уже сделал, – произнес эльф, сидя спиной ко мне. Затем он сел рядом с девушкой и прислонился к стене, но на меня так и не посмотрел. Когда парень взял локон светлых волос в свою руку, всё моё тело напряглось. Наймисиль даже не шелохнулась. Она смотрела на меня, и я знала, что означает её взгляд. Подруга еще любит этого эльфа, и она сделает всё, чтобы ему «помочь». Только я не понимала, чем можно помочь убийце.
Страх за девушку захлестнул все мои эмоции. Я следила за медленными движениями руки Малиона, не в силах отвести взгляд, пока он теребил локоны подруги. В ожидании худшего, я почувствовала, что мое дыхание остановилось. Маленькая, хрупкая Наймисиль казалась сейчас фарфоровой куклой, которую так легко сломать. Малион же, напротив, был хищным зверем рядом с ней. Я с трудом отвела взгляд от рук наставника и посмотрела на его лицо. Того, что на нем было написано, я никак не ожидала увидеть. Злость, гнев, неприязнь... Что угодно, но только не это... Нежность – другого значения и быть не может. Но как такое возможно? Это чувство не должно быть знакомо такому хладнокровному существу.
Будто заметив мой взгляд, Малион отнял руку от волос подруги, и вернул на место маску безразличия. Наставник быстрым движением поднялся на ноги. Взяв в руки меч и свечу, он стал отдаляться по туннелю пещеры. У поворота эльф остановился и повернулся к нам.
– Скоро всё закончится, и вы обе отправитесь со мной, – пообещал он и исчез за углом, унеся с тобой остатки света. Спустя несколько минут в темноте раздался тихий голос Наймисиль:
– Что мне делать? – спросила она, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. Но я всё же ответила:
– Расскажи всё, что знаешь. Я почувствовала, как она сомневается, но вскоре до моих ушей донесся рассказ о мальчике, потерявшем своих родителей.
– Самилор был еще младенцем, когда их родители погибли в битве с магами. Хотя, Малион в это не верит, он думает, что родителей убили эльфы с нашего острова. Младенца забрала семья с Нальвастина, оказавшаяся как раз в их деревне. Семилетнего Малиона оставили с дядей до того дня, пока он сам решит с кем быть. Но вскоре мальчика похитили, а дядю убили. На Земле больше о них не слышали. Но он, повзрослев, прибыл на остров к брату. Эмили, понимаешь, что это значит? Его похитили темные маги! Только представь ребенка эльфа в их лапах! Они научили его темным силам, и мальчик верил каждому слову. У него не было причины не верить. Ты лучше меня знаешь, как это бывает, когда нашим малышам неправильно объяснить что-либо. Переубедить их в обратном почти невозможно.
Я знала... Не раз попадала в такие ситуации на уроках по воспитанию. Дети эльфов впитывают информацию, как губки. Вот только этот случай слишком масштабный по размаху. Прошло много лет с тех пор, как еще мальчишкой Малион поверил не тем людям.
– Его уже не спасти, Наймисиль, – обреченно прошептала я.
– Не захочешь ты, я это сделаю, – сказала подруга.
– Я не могу жертвовать столькими жизнями.
– А если бы на его месте был Кас?
– Не надо, Наймисиль. Сейчас не время проверять свою преданность парням.
– Тогда не мешай мне.
Я промолчала. Не могу обещать то, что не в силах выполнить.
– Откуда тебе всё это известно? – спросила я.
– Мудрец. Он мне поведал историю этой семьи, когда узнал о моих чувствах к Малиону.
– Глава академии знал кто предатель, и ничего не сделал? – удивилась я.
– Эми, никто не знал имя предателя. И мы не могли представить, что им окажется парень с такой трагичной судьбой. О темных магах я узнала уже из уст самого Малиона. Но даже тогда я не поняла, что он изменник. Малион описывал своих воспитателей, как божеств, которые открыли ему взгляд на мир с совсем иной стороны. Сказал, что они обучили его давно забытым и людьми и эльфами, хотя последнее практически невозможно, заклинаниям, и разбудили глубоко запрятанные в нем силы.
– Но зачем им это? И Малиону какой прок от войны?
– Не знаю, – обреченно вздохнула подруга.
Больше никто из нас не произнес ни звука. Тишину нарушали лишь капли воды, стекающие с потолка пещеры недалеко от нас, и наше с подругой дыхание. В голове перемешалось столько мыслей, столько информации... Что мне со всем этим делать? Как нам выбраться, а самое главное – как остановить Малиона? Еще больше меня волновал другой вопрос. Что сейчас происходить на острове, и живы ли еще друзья? «Глупая! – отругала я саму себя. – Конечно, живы!»
Разговор с собой мне напомнил о голосе, который преследует меня с тех пор, как я очнулась. Возможно, он плод моего больного воображения. Но не удивлюсь, если окажется не так. Я на острове эльфов, меня нарекли избранницей, которая их спасет, и я видела неизвестных людям животных. Еще и Малион утверждал, что я исцелилась с помощью каких-то мистических способностей. После таких событий удивляться такому пустяку, как голос в голове, было бы даже глупо.
Внезапно, по телу прошла обжигающая волна жара, и глаза ослепил слишком яркий свет, чтобы быть реальным. Я закрыла глаза, но свет не исчез. Он заполнил каждую частичку моего тела, и голова отозвалась адской болью. Я кричала, но не слышала своего крика – его поглощал зов моего тела с просьбой остановить всё это. Челюсти свело так, что казалось, я пережевываю собственные зубы. «Прости», – прошелестел уже знакомый голос, и боль медленно, но верно, начала спадать.
– Эми!!! Что с тобой? Ответь, пожалуйста! Не молчи, умоляю тебя! – громкие, полные отчаяния, просьбы подруги не давали выпасть из реальности. Свет ушел, а за ним исчезла боль, оставив мне на память истерзанное тело... моё тело. Я попыталась сесть, и только сейчас поняла, что лежала на полу, но будучи прикованой к стене – это не может быть возможным. Цепи при движении больше не гремели, а в запястьях не чувствовалось жжения от тяжелого металла оков. Я свободна! Но как?! Не могла же я сама освободиться? В висках еще отдаленно ощущалась неприятная, жгучая боль, но она больше не мешала двигаться и осознавать, что происходит вокруг. А там ничего не происходило... Те же звуки стекающей воды, и та же темнота.
– Эмили? – нарушил тишину неуверенный голос подруги.
– Да? – прозвучал такой же мой.
– Ты... Как ты это сделала? – выдохнула Наймисиль. Хотела бы я сама знать. Значит, Наймисиль всё видела, с её-то зорким взглядом.
– Что сейчас было, Наймисиль? Что ты видела? – спросила я подругу, а сама приблизилась к стене, пытаясь нащупать оковы.
– Сначала ты громко закричала, – начала девушка, как раз тогда, когда я загремела железом, еще недавно сковывающим мои руки. – Потом пыталась вырваться. И... тебе это удалось.