У Озе была странная убежденность, что в жизни ей приходится делать совсем не то, что хочется. Впрочем, многие подростки с ней согласились бы.
– Ты собираешься сидеть там весь день? – крикнул ей брат Даг с вершины скалы.
Она показала ему средний палец.
Даг рассмеялся. За его спиной возник Арне. Работа, которую они проделали на острове, и общий спальный мешок объединили их больше, чем двадцать лет родства.
– Что такое с твоей сестрой? – полюбопытствовал Арне.
– Ничего. Она просто чудит.
– Спустимся к ней?
– Я же сказал тебе. Она чокнутая. – Он специально повысил голос, чтобы она тоже услышала. Даже Рубен услышал.
Они оставили ее в покое, сидеть в лодке, укрытую за завесой собственных волос.
– Давай возьмем по пиву и сходим на другую сторону острова, а? – предложил Арне. – Посмотрим на могилы. Есть одна идея!
– Какая?
– Нет у тебя ручки и бумаги?
– Нет, но я могу попросить у тети Ранхиль.
– Тогда идем!
8
Видар был доволен. Ему казалось, что всё идет хорошо. День выдался прекрасный. Гости прибывали. Еды и напитков – вдоволь. Асбьёрн отлично справлялся с грилем. Разве что синий дым несколько портил картину: он растекался по острову, как туман с запахом мяса.
Проходя мимо маяка, Видар поглядел на транспарант, который повесил на фонарь днем раньше. Он сделал его из старой простыни и написал на нем большими буквами:
1816–1966: 150 лет света.
Хотя теперь ему уже не казалось, что это хорошая идея. «Попахивает напыщенностью и сентиментальностью», – подумал он. Ему захотелось подняться на маяк и снять транспарант.
Но гости уже заметили надпись, и пришлось бы объяснять, почему ее снимают. Так что он решил оставить всё как есть, но еще раз об этом пожалел.
– Кто это написал?
– Что?
– То, что висит на маяке.
– Понятия не имею, папа. А что?
– Глупо. Банально. И слащаво.
Элиас Олсен только что высадился на острове и уже понял, что ему здесь не нравится.
Его сын Андреас, элегантный мужчина с правильными чертами лица, пожал плечами. И это означало, что он ничего не мог поделать.
По правде говоря, жалобы Элиаса Олсена начались еще накануне – в усадьбе Йомфрубренна, к северу от лесов Эльверума, и продолжались до самого конца ночевки в Арендале и затем в лодке по пути на остров этим утром. Он прибыл со своим старшим сыном и его девушкой, Сандрой Фритьоф, профессиональной моделью. Муж его двоюродной сестры Марты, миллионер Филипп Флёгстад, решил добраться до острова на специально арендованном гидросамолете – взлететь можно было с озера Йомфрубренна, прямо возле дома. Но Элиас Олсен ненавидел самолеты. Эти штуковины заставляли его чувствовать себя в ловушке.
И поэтому он сел на поезд, уговорив сына и будущую невестку сопровождать его. Второй сын, Хокон, неуравновешенный тридцатишестилетний мужчина с мозгами подростка, был, возможно, единственным просчетом Элиаса Олсена, его единственной неудачей. Только Рикке, его жена, хоть как-то умела воздействовать на сына. Но она умерла несколько лет назад, и Олсен утратил над Хоконом всякий контроль. В ответ на просьбу сопровождать отца на остров вместе с Андреасом Хокон лишь равнодушно хмыкнул.
– У меня есть дела поважнее, – отмахнулся он.
Игра в гольф, по всей вероятности, или покер. Элиас Олсен считал, что в жизни его сына не было логики – будто это вовсе не жизнь, а просто череда дней.
Хокон оставался головной болью Элиаса, его нерешенной проблемой. Женщины, азартные игры, трата денег – Элиасу всё чаще казалось, что его сын как обломок корабля во власти волн, и он всё яснее осознавал, что не может спасти его. Вот почему он задумывался, не лучше ли оставить его в покое, и будь что будет.
– Это ты там написал? – спросил он Видара, представившись.
– Добро пожаловать на остров Немого! – сказал Видар, протягивая руку. – Приятно познакомиться. – Он искренне и радостно улыбнулся.
– Значит, это правда. Вот как его называют. Остров Немого.
– Это неофициальное название. Я думал, вы в курсе.
Элиас Олсен покачал головой, так что его обвисшие щеки и двойной подбородок закачались в разные стороны. Запах лосьона после бритья резко выделялся на фоне соленого морского ветра и аромата барбекю.
– Я думал, это просто легенда.
– Хотите войти в дом?
– Я сюда не для того приехал, чтобы в доме сидеть. Я хочу увидеть остров.