Фантазия ребят явилась лишь начальным толчком, вызвавшим возникновение трансформатора физических законов. Дальше он жил уже самостоятельной жизнью, развиваясь и совершенствуясь по своим техническим правилам.
Машина все росла и усложнялась, добавлялись новые детали и агрегаты, менялось соединение проводов и взаимное расположение отдельных частей. Все это происходило так быстро, что почти невозможно было проследить за ходом формирования прибора.
— Уж очень он получается большой,- сказал Алек.
Детали прибора стали меняться местами. Некоторые пропадали совсем, некоторые заменялись другими, более компактными. Провода, как живые разноцветные змейки, сами находили путь к тем контактам, которые они должны были соединять.
— Надо не забыть сделать так, чтобы наш прибор позволял переноситься в любую часть света,- напомнил Серега.
— Не забудем,- сказал Виктор.
В приборе опять появились новые части. Они пристраивались сами собой в разных местах, как бы отыскивая для себя наиболее удобное положение. Теперь прибор был уже гораздо меньше и мог бы уместиться в небольшом чемоданчике.
Следя за этими постепенными превращениями, Витя Лозовский думал, что, наверное, так же протекает в уме конструктора процесс создания новой машины. Сперва она приобретает общие контуры, состоящие только из главных частей, потом они оснащаются второстепенными деталями, и наконец в сознании конструктора возникает готовый прибор, почти такой же, каким он будет в действительности.
— Надо приделать к нему ручку, чтобы переносить с места на место,- сказал Яша.
— Сперва нужно сделать систему управления,- заметил Алек.
Путаница проводов и деталей закрылась черным пластмассовым корпусом с блестящей панелью на передней стенке.
— Я думаю,- сказал Витя,- для переключения законов удобнее всего кнопочное управление, как на магнитофонах, а для контроля перемещения в пространстве нужен телевизионный индикатор и подвижный глобус…
На лицевой панели появились кнопки, надписи, циферблаты, клавишные переключатели и маленький глобус, закрытый выпуклым стеклом, совсем такой, как в кабине космического корабля «Восток». Все ребята видели его на Выставке в павильоне «Космос». Наконец, весь прибор поместился в элегантном футляре из желтой кожи, с ремнем, чтобы его можно было носить на плече.
— Как же он будет действовать? — спросил Серега. С некоторым сомнением и даже недоверием смотрел он на «Трансформатор физических законов», лежавший перед ним на траве.
— Очень просто,- ответил Виктор.- Здесь все написано.- Он просматривал инструкцию — аккуратную тоненькую книжечку в глянцевитой зеленой обложке.- Очень просто,- повторил Витя,- на этих кнопках записаны разные физические законы и константы. Например, скорость звука, закон инерции и другие. Если нажать одну из кнопок, то соответствующая величина или закон изменят свое значение. Если нажать другую кнопку, то первый закон восстановится, а другой потеряет силу. Кроме того, на панели есть две дополнительные кнопки — белая и красная…- Витя опять заглянул в инструкцию, где на цветном рисунке был изображен открытый прибор и стрелками были обозначены кнопки и рукоятки, которыми надо пользоваться в том или ином случае.- Вот,- продолжал Витя, найдя нужное место,- эти кнопки служат для того, чтобы мгновенно переноситься в любую точку земного шара. Только сперва нужно установить на глобусе координаты и отменить скорость света. Внизу на панели общий выключатель. Он сразу восстанавливает все, что было до этого отменено. Только вторично включить трансформатор уже нельзя, и мы должны будем остаться там, где его выключили.
— Зачем это так? — возразил Алек.- Зачем нужно оставаться там, где выключим трансформатор?
— Нужно, Алек, так в инструкции записано. Иначе будет неинтересно. Это для того, чтобы мы могли выключить трансформатор только в самом крайнем случае.
— Ну и что? — недоверчиво спросил Яшка.- Ты думаешь, он будет действовать?
— А ты попробуй,- ответил Витя.- Нажми первую кнопку, и сила трения должна почти исчезнуть. Трение уменьшится во много раз.
— Значит, нажать кнопку… и все? Чепуха какая-то!
Яшка придвинул к себе трансформатор. Внешне он походил на любой из современных электронных приборов, которые можно видеть на выставках или в магазинах, где продаются магнитофоны, радиолы, транзисторы.
— Похож на обыкновенный приемник, только специального назначения… И кнопки как для фиксированной настройки… Не может быть, чтобы он на самом деле работал… Вот я сейчас…- И он нажал первую кнопку.
Ничего особенного не случилось.
А не особенное случилось то, что у Яшки с головы свалилась кепка, которую он любил носить на самом затылке.
— Вот и всё! — повторил он и хотел встать, но встать не смог: земля, трава, на которой он сидел, — все решительно стало вдруг таким скользким, что Яшка при первом же движении упал.
Серега и Витька с интересом смотрели на то, как он барахтается на земле, пытаясь встать на ноги. Наконец это ему удалось, но, поднявшись, он тут же присел опять — так трудно было удерживать равновесие на невероятно скользкой траве.
— Яшка, ты что, ноги отсидел?
— Да нет, земля очень скользкая. Ребята, а что там написано, на этой кнопке, которую я нажал?
— Что-то насчет трения.
— Ну вот. Наверное, этот фокусник нас еще не разгипнотизировал…
В это время со стороны шоссе донеслись тревожные гудки автомобиля. Там творилось что-то неладное. Велосипедист в красной майке, который до этого спокойно ехал, теперь вихлял из стороны в сторону и под конец свалился в канаву. «Победа», которая шла за ним, скользила боком по шоссе, поперек дороги. Потом она развернулась еще больше и с глухим шумом ткнулась бортом в кучу песка на обочине и остановилась. Мотор продолжал работать, колеса вертелись, а машина стояла на месте.
Ребята вскочили, чтобы бежать к месту аварии, но тут же упали: на скользкой земле почти невозможно было удержаться. Достаточно было сделать малейшее движение — и ноги разъезжались, как у коровы на льду.
Пока Яшка, Серега и Алек пытались встать на ноги, Витька пробовал застегнуть крышку футляра, ставшую такой же скользкой, как и всё. При этом он нечаянно выпустил из рук инструкцию. Эта тоненькая тетрадочка легко скользнула по траве и полетела дальше и дальше, к самой реке.
Витька сделал резкое движение, пытаясь ее подхватить, но при этом сам заскользил по направлению к берегу. Он едва удержался у самой воды, и то только потому, что уперся в куст ольховника. Прибор он не выпустил — ремень был предусмотрительно замотан вокруг руки. В последний момент Витька увидел, как инструкция, подхваченная ветром, упала в реку и поплыла по течению.
Витька обернулся и посмотрел, что делают ребята.
Яшка Букин уже стоял на ногах, а Серега и Алек все еще ползали на четвереньках.
Витька попробовал подняться к ребятам, но тут же соскользнул обратно. Берег в этом месте был совсем не крутой, но даже по этому пологому склону было почти невозможно двигаться. Все неудержимо скользило вниз. Тогда Витьку осенила счастливая идея. В кустах ольховника, около которых он задержался, застряло несколько сломанных сучков и палок, занесенных сюда половодьем. Осторожно, стараясь не делать резких движений, Витька выбрал два подходящих сучка и воткнул их в землю выше по склону, так высоко, как только мог достать. Сучки держались, хотя и не очень прочно. Тогда он перекинул ремень прибора через плечо и, ухватившись за воткнутые в землю сучки, подтянулся на руках. Потом, держась за один из сучков, он переставил другой несколько выше и снова подтянулся. Так, постепенно переставляя сучки, он смог понемногу добраться до ровного места, где уже можно было встать на ноги.
— Ты чего, Витька? — спросил Серега.
— Да вот, съехал…
— Пошли к машине!
Падая, скользя и снова поднимаясь, ребята двинулись по направлению к шоссе.
СИЛА ТРЕНИЯ
В первый момент, поднявшись на ноги, ребята немного растерялись, но потом новое состояние показалось им даже забавным. Очень трудно было сохранять равновесие на невероятно скользкой траве, но при некоторой ловкости это удавалось. Трение исчезло не совсем, а только уменьшилось в сотни, а может быть, в тысячи раз. Самая обыкновенная сырая земля стала скользкой, как лед. Ребята сперва двигались на четвереньках, цепляясь за траву, которая то и дело выскальзывала из рук. Так они добрались до картофельного поля. Здесь держаться на ногах было легче, потому что можно было упираться в глубокие борозды.