— Вон за теми камнями, — сказал Серега.
На полпути Витька встретил Яшку. Он с большим трудом тащил рыбацкий котелок, чем-то наполненный.
— Ты что, золото в него насыпал? Еле тянешь! — сказал Витька.
— Зачем — золото? Воду набрал. Знаешь, какая она тяжелая!
Витька попробовал подержать котелок — он был много тяжелее полного ведра воды.
— Рыбу-то можно в море вымыть. В соленой воде еще лучше, — сказал Витька. — А эту ставь на костер кипятить.
— Ладно, — ответил Яшка. — Сам знаю.
Источник оказался тоненькой струйкой, бившей из расселины в горе. Вода скапливалась в ямке, дно которой было устлано тонким белым песком, Витька с удовольствием напился холодной, свежей родниковой воды, не обращая внимания на ее увеличившуюся плотность.
Края крошечного водоема были заботливо выложены камнями и кусками коралла. Чья рука это сделала?
«Наверное, кто-нибудь из тех людей, что жили там, наверху, в покинутом селении, — подумал Витька. — Вот пройдут, может быть, сотни лет, от могил и развалин церкви не останется следа так же, как не осталось его от бамбуковых хижин, а этот источник по-прежнему будет сочиться из расселины, и в водоеме будет скапливаться вода…»
Витька вернулся в лагерь. Котелок с водой уже стоял на костре.
— Э, ребята, да кто же так делает? Надо на палку повесить.
— И так вскипит, — сказал Яшка.
— Не халтурь, Яшка! Давай вырубим палку, сделаем все как следует.
Витька вырезал из ближайшего куста два рогатых колышка и длинную палку, на которую и повесил котелок так, как это делают рыбаки на Волге, как делали индейцы на Огненной Земле и как сейчас делают туристы, играющие в индейцев.
— А соль и перец достали? — спросил Витька.
— Не беспокойся, я хоть и не рыбак, а суп варить умею.
— Не суп, а уху.
— Ладно!
К костру подошел Иенсен. Он стоял, заложив руки в карманы, и иронически посматривал на возню ребят у огня.
— Суп варите? — спросил он.
— Не суп, а уху.
— Это то же самое. Просто суп из рыбы.
— Не суп, а уха! — начал сердиться Витька, третий раз повторяя одно и то же.
— А я люблю больше всего фаршированную щуку, — задумчиво сказал Иенсен.
— Фаршировать — это мы не умеем.
— Скажите, молодые люди, как долго вы собираетесь держать меня здесь, на этом острове?
— А вас никто не держит! Ведь мы вас не звали ехать на плоту, — сказал Алек.
Иенсен обиделся или сделал вид, что обиделся:
— Прежде всего, молодой человек, разговаривая со старшими, надо соблюдать вежливость. Вам следует это знать. А что касается того, как я очутился на плоту, — я вам об этом уже говорил. Скажите, пожалуйста, откуда я мог знать, что вы вдруг перенесете меня в Тихий океан? Если я сейчас нахожусь здесь — в этом целиком виноваты вы, и я могу привлечь вас даже к ответственности за похищение моей особы!
Алек смутился от этого контрнападения. О том, что он сказал грубость пожилому человеку, он пожалел еще раньше, чем успел договорить, и теперь не знал, что ответить.
Иенсен продолжал говорить в том же раздраженно-капризном тоне:
— Скажите, вы знаете, где находитесь? Ответьте мне, знаете ли вы, где находитесь и как называется этот остров?
Алек молчал.
— Мы находимся на сто сорок третьем меридиане, несколько южнее экватора, — сказал Витька.
— А точно вы не знаете? — Иенсен испытующе посмотрел на Витьку, как бы проверяя, все ли он говорит, что знает.
— Широту мы не определяли.
— Так вот, я могу вам сказать: вы находитесь на английском острове, и я, как британский подданный, являюсь здесь хозяином, а вы незаконно проникли на чужую территорию.
Ребята смутились. Такого поворота дела они не ожидали. Несмотря на критические замечания Алека, в их наивном представлении все необитаемые острова были «ничьей» землей и всегда, во всех романах предоставлялись в полное распоряжение потерпевших кораблекрушение. Витька и Яшка переглянулись. Серега поправлял палкой огонь в костре.
— А как называется этот остров? — вдруг спросил Алек.
Иенсен замялся:
— Это неважно, как он называется. Я могу вам потом сказать. Важно то, что это британские владения в Тихом океане!
— А на какой широте он расположен? — опять спросил Алек.
Иенсен сделал вид, что не слышит вопроса. Вместо ответа он вдруг самым мирным тоном заметил:
— Что, кажется, вода закипела?
Алек сделал знак Витьке, чтобы он отошел в сторону.
— Яшка, клади перец и рыбу, да посолить не забудь! — сказал Витька, поднимаясь и отходя от костра. — Жаль, картошки нет!
— Знаешь, Витька, — зашептал Алек, — по-моему, этот тип нас просто хочет взять на пушку! Ты заметил, как он стал увиливать, когда я его спросил, как называется наш остров?
— Заметил.
— Он и сам этого не знает и координат не знает, просто говорит, чтобы нас попугать!
— А зачем ему это нужно?
— Ну, так… чтобы потом с нас потребовать что-нибудь!
— Ерунда это все! Что ему с нас требовать?.. Яшка, ты что там с рыбой делаешь? — крикнул Витька, увидев, что Яшка возится около котелка.
— Ничего не делаю. Просто рыбу топлю в воде.
Витька подбежал к огню. В котелке на поверхности воды, как на тарелке, лежала рыба, перец, лавровый лист и даже комочки соли, которые медленно растворялись. Яшка длинной палкой безуспешно пытался утопить рыбу в воде. Как только он заталкивал ее под воду и отпускал палку, рыба, словно пробка, всплывала на поверхность.
— Это какая-то дурацкая рыба, она в воде не тонет!
Витька стоял у костра, мрачно глядя на Яшкины попытки.
«Хорошо, что мы делаем опыты с кибернетическим трансформатором на необитаемом острове, а не в Москве!» — думал он. Витька живо представил себе московских хозяек, у которых вдруг вода стала такой тяжелой, что все продукты всплыли на поверхность. Нельзя было бы сварить ни супа, ни каши, ни даже яйца всмятку.
— Яшка, брось! — сказал Витька. — Все равно ничего не выйдет! Уха временно отменяется! Вода-то плотная.
— Что же, она теперь так и не сварится?
— Рыба, может быть, и сварится на пару, а ухи не будет.
Яшка опять стал заталкивать рыбу под воду.
— Послушай, Витька, а может быть, нам отменить эту плотность? Ухи хочется.
— А корабль? — вмешался Серега. — Если уменьшить плотность, тогда корабль потонет!
— Какой корабль? — насторожился Иенсен.
Серега уже хотел было ответить, но его предупредил Алек:
— А тут в заливе, недалеко… Отсюда не видно, потому что скалы закрывают.
— А что за корабль? Какой национальности? — опять спросил Иенсен.
— Не знаю… кажется, венгерский, — небрежно сказал Алек первое, что пришло ему в голову.
Иенсен по своей привычке пожевал губами и сухо заметил:
— Молодой человек, вы плохо знаете географию. В Венгрии никогда не было морского флота. Так же как у Швейцарии. Это страны сухопутные. Континентальные. У них нет выхода к морю.
Алек покраснел. Надо было как-то выходить из положения:
— Издали трудно разобрать флаг. Кажется, он был красного цвета и на нем была звезда…
Иенсен молчал, перебирая в памяти известные ему флаги.
Ребята недоуменно глядели на Алека, не понимая, зачем ему понадобилось разыгрывать Иенсена.
— Может быть, на нем было много красных полос и много звезд? — спросил Иенсен.
— Вы думаете, американский флаг? — ехидно улыбаясь, ответил Алек. — Нет, это, во всяком случае, не американское судно!
— Вот пообедаем и поплывем к нему, тогда и узнаем, — сказал Серега.
— Я должен плыть с вами! — решительно заявил Иенсен. — А на чем, кстати, вы собираетесь плыть?
Ребята переглянулись.
— На спасательных поясах, — сказал Алек.
— Мы поплывем на резиновой лодке, — сказал Витька. — А вам, господин Иенсен, нужно будет остаться здесь. Мы все равно не уместимся на одной лодке.
— Я как британский подданный требую, чтобы вы меня взяли на этот корабль! У меня есть на это веские причины, о которых я не могу вам сообщить!