— Я, пожалуй, посмотрю на корабль, — сказал Иенсен.
— Отсюда его не видно. Он за мысом.
— Я пройду на гору.
Иенсен не торопясь уложил бинокль в футляр и поднялся на ноги.
— Может быть, включить вам радио? — спросил он.
— Включите, — сказал Яшка.
Иенсен прошел на плот и настроил приемник. Передавали какой-то концерт.
— Так хорошо? — спросил Иенсен, спускаясь на берег.
— Хорошо!
Иенсен почему-то хитро подмигнул Яшке и, очень довольный, пошел по направлению к скалам. Яшка проводил его взглядом, пока он не скрылся.
Ребята обследовали корабль.
— Серега, ты там поосторожнее! — крикнул Алек.
Серега спускался по узкому трапу в каюту. Она была залита водой, и в ней плавали рыбы. Алек и Витька стояли снаружи, на палубе.
— Ну, что там? — спросил Витька.
— Обожди, сейчас…
В каюту проникал слабый свет через люк в правом, наветренном борту судна. Серега осторожно брел почти по пояс в воде, боясь оступиться или провалиться в невидимые под водой пробоины. На поверхности плавали обломки дерева, обросшие, как бородой, водорослями. У самого люка Серега наткнулся на какой-то большой тяжелый предмет, едва высовывавшийся из воды. Серега потрогал его рукой — на нем не было того сплошного слоя ракушек, который покрывал наружные борта корабля. Предмет был длинный и скользкий от ила.
«Неужели пушка?» — подумал Серега.
— Ребята, здесь пушка! — крикнул он.
Алек и Витька, торопясь и толкая друг друга, затопали по ступенькам трапа. После яркого света они не сразу различили Серегу, пытавшегося сдвинуть с места потемневший медный ствол маленькой пушки. Опутанный водорослями, он буквально прирос к своему лафету, на котором простоял, может быть, не одно столетие. В том, что это старинная пушка, заряжавшаяся с дула, не могло быть сомнений. А если так, то корабль должен был пролежать на дне моря по меньшей мере лет сто или двести. Кроме пушки, ребята обнаружили в каюте два бочонка — один из них плавал, другой, так же как и пушка, прочно прирос к переборке. Витька постучал по стенке бочонка — звук был глухой.
— Серега, в этом бочонке что-то есть?
— А что там? — Серега был как в лихорадке: сейчас осуществлялись его самые смелые надежды.
Теперь он уже не сомневался, что это пиратский корабль. И дело было только за тем, как бы поскорее найти сундук с драгоценностями. Он подошел к Витьке и тоже постучал кулаком по стенке бочонка.
— Топор бы достать! Глупые мы, собрались на корабль, а ничего с собой не взяли.
— А что там может быть?
— Золото!
— Ну да — золото! Тогда бы он потонул! — сказал Алек.
— Наверное, порох, — предположил Витька. — Он теперь должен быть легче воды.
Серега достал ножик и попробовал ковырять стенку бочонка, но смог только счистить слой ила. Дерево было удивительно твердым, и ножик лишь царапал его.
— Это потому, что он долго лежал в морской воде на большой глубине, — объяснил Витька. — В морской воде дерево становится только тверже, если его не источат какие-нибудь черви… Надо бочонок наружу вытащить.
— Обожди, Витька, давай сперва другой посмотрим!
Серега, с трудом переступая через невидимые под водой обломки, добрался до того места, где стоял второй бочонок. Он оказался точно таким же, как первый, но сдвинуть его ребята не смогли. Витька стал на ощупь шарить в воде, надеясь найти что-нибудь, чем бы можно было вскрыть бочонок. Он наткнулся на что-то похожее на большой сундук или ящик, целиком скрытый под водой. Под руку попался какой-то довольно тяжелый плоский предмет. Как и все на судне, он так оброс водорослями, что сразу даже нельзя было определить его форму. Когда Витька немного очистил его перочинным ножом, он увидел очертание рукоятки.
— Ребята, смотрите!
Серега выхватил непонятный предмет у него из рук.
— Это же тесак! Морской тесак! Ребята, теперь нет сомнений — это пиратский корабль!
Мешая друг другу, ребята стали очищать тесак от тины и водорослей. Сперва очистилась рукоятка из оленьего рога, оправленная медью. Металл почернел, и, только когда Серега поскоблил его ножом, он заблестел характерным медным блеском. Деревянные ножны были, вероятно, обтянуты кожей, но она вся истлела. И ребята сорвали ее вместе с приросшими к ней водорослями и ракушками. Вытащить лезвие из ножен тоже не удавалось. Серега и Витька, ухватившись один за рукоятку, другой за ножны, дергали каждый в свою сторону.
Алек тем временем подобрал около пушки что-то вроде булыжника и теперь дубасил им по дну бочонка.
— Обожди, Алек! Дай-ка мне, — попросил Серега. — Ты чем это колотишь?.. Это же ядро!.. Витька, здесь ядра остались!
Действительно, в руках у него было старинное пушечное ядро — тяжелый чугунный шар. Серега стал постукивать им по ножнам, надеясь таким образом освободить лезвие, но кончилось это тем, что ножны раскололись.
— Эх ты, Серега, не мог подождать! — упрекнул его Алек.
— Ничего, мы их потом склеим.
Серега отодрал расколотые ножны от лезвия — оно оказалось в довольно хорошем состоянии. Металл потемнел, и местами появилась ржавчина, похожая на окалину, но в общем клинок был цел. Больше всего он пострадал у самой рукоятки, там, где соприкасался с оправой пожен.
— Вот это да! — Серега даже задохнулся от восторга. Он держал клинок в руке, очевидно воображая себя пиратом или «смелым завоевателем далеких земель», что, впрочем, почти одно и то же.
— Дай посмотреть! Дай мне!.. — Ребята наперебой вырывали друг у друга старинный ржавый клинок, примериваясь, удобно ли его держать в руке, удобно ли им рубить.
— Теперь самое главное — найти, где у них были спрятаны сокровища, — сказал Серега, немного успокоившись. — Они должны быть здесь!
— Так уж и здесь! Будто на корабле мало места! — возразил Алек.
— Я говорю — здесь! Это капитанская каюта!
— С чего ты взял, что капитанская?
— Она посередине корабля. На носу помещались матросы, а на корме — запасы оружия и продовольствия. А между ними — капитанская каюта. Это для того, чтобы взбунтовавшиеся матросы не могли сразу захватить запасы оружия.
Алек и Витька не стали возражать. Во всех вопросах, касавшихся пиратского быта, Серега был признанным авторитетом.
— Надо вскрыть этот бочонок. Витька, бей с той стороны!
Витька что есть силы стал колотить по днищу ядром. Дно треснуло.
— Жаль, топора нет. Топором бы сразу…
Серега пустил в дело тесак, и ему удалось отколоть кусок доски. Серега сунул руку в пролом. Бочонок оказался наполнен какой-то вонючей, слизкой массой темного цвета. Ребята так и не смогли определить, что это было: то ли пролежавшая сто лет под водой солонина, то ли действительно остатки пороха, то ли еще что-нибудь.
— Брось эту пакость! — сказал Витька. — Надо лучше сундук вскрыть.
— Какой сундук?
— Где?
— Там!
— Где?
— У стены…
Сундук оброс еще больше, чем бочонок. К тому же он был целиком под водой. Ребята сравнительно легко сумели очистить его верхнюю часть, пользуясь тесаком и ножами, но на этом дело застопорилось. На ощупь крышка была массивная, окованная со всех сторон медью. Ребята не только не смогли открыть крышку, они даже не нашли следов запора или щели, в которую можно было бы просунуть тесак, чтобы действовать им как рычагом.
— Надо вытащить его на палубу, — предложил Серега.
— Лучше перевезти его на берег, — возразил Алек.
— Как ты его потащишь, когда его от стены не оторвать!
— А как ты его собираешься на берег переправлять?
— Отбуксировать к берегу вместе с кораблем!..
— Серега, дай тесак! — попросил Витька.
— Зачем?
— Стенку прорубить, чтобы спустить воду из каюты.
— Балда, мы же сразу потонем! — испугался Алек.
— Не паникуй, Алек, я буду рубить выше ватерлинии!
Витька вооружился тесаком и пробрался к тому борту, который, как ему казалось, был ниже. Он нагнулся так, что почти касался лицом воды, но не мог достать до уровня палубы. Тем не менее Витька нащупал стенку и попробовал по ней ударить. Удар получился слабый — мешала вода, нельзя было размахнуться, и доски, которыми был обшит борт, так обросли, что лезвие до них даже не достало. К тому же, выглянув через открытую пушечную амбразуру, Витька увидел, что вода в каюте стояла на одном уровне с морем. Было ясно, что спустить воду из каюты не удастся.