Дикобраз снова выхватил наушники у Геры и, на сей раз не надевая их, заорал в микрофон:
– Врет он все! Врет! Я действительно Азиз! Я разнесу весь Тринидад к едрене фене! Я заражу всех сибирской язвой, сифилисом и слабоумием! Объявляйте на Тринидаде тревогу! В первую очередь спасайте туристов и обслуживающий персонал отелей! Закрывайте все пляжи и зоны отдыха! Все заражу, все! Только Сесспул не трону…
Гера давно отпустил кнопку связи, и этот словесный понос полковник не слышал.
– Хватит! – взмолился Гера, открывая планшет с картой. – Ты его убедил.
– Что значит «убедил»? – возмутился Дикобраз. – Ты что, мне не веришь? Я в самом деле Азиз!
– Азиз так Азиз, – ответил Гера и пожал плечами. Он склонился над картой, пытаясь вычислить, далеко ли еще до Тринидада. – Мне-то какое дело? Кстати, а этой самой язвы у тебя много?
– Два мешка! – криком ответил Дикобраз. – Не веришь – иди посмотри! В туалете стоят!
– А кто их туда занес? Женщина с собачкой?
– Не твое дело!
Гера списал с дисплея навигации координаты, нашел их на карте и поставил карандашом жирную точку. Затем соединил точку с треугольником, обозначающим аэропорт Пьярко.
– А хватит двух мешков на весь остров? – спросил он, не отрываясь от карты.
Лоб Дикобраза покрылся пунцовыми пятнами. Он яростно сверкнул глазами и слезливо выкрикнул:
– А ты что меня провоцируешь? Чего задаешь каверзные вопросы? Умный очень? Сейчас в дырке башку сделаю!
– Наверное, ты хотел сказать «в башке дырку»? – поправил Гера, корректируя курс на селекторе удержания направления.
«Лиджет», умный и доверчивый, как пес, слегка накренился, следуя новым курсом. Теперь он летел прямиком к райскому острову Тринидад. Почувствовав, что самолет слегка изменил направление, Дикобраз кинулся к боковому окошку. Трудно сказать, что он собирался там высмотреть, но он крепко прижался к стеклу взопревшим лбом и замер.
Воспользовавшись моментом, Гера подобрал наушники и прижал их к уху. Он хотел клятвенно заверить полковника, что оглушит и свяжет Абдула Азиза, но только в том случае, если полковник даст добро на посадку в аэропорту Пьярко на Тринидаде. Не успел Гера нажать на кнопку, как Дикобраз кинулся к нему и схватил его за волосы.
– Что ты ему сказал?!
– По-моему, у твоего пистолета ствол кривой, – ответил Гера.
– А это для того, чтобы пуля по черепной коробке кругами летала! – пояснил Дикобраз, тряся своими космами перед лицом Геры.
– Сейчас ты у меня будешь по салону кругами летать! – пообещал Гера и, без труда выдернув пистолет из потной ладони Дикобраза, заглянул в его ствол. – Чем он стреляет? Пистонами или пластиковыми шариками?
Гера швырнул пистолет в салон, надеясь, что Дикобраз немедленно кинется за своей игрушкой, но тот вдруг выдернул штекер наушников из гнезда. Гера с укором покачал головой и кивнул на приборную панель, где требовательно мигала красная лампочка радиовызова.
– Надо ответить.
– Ты больше не будешь с ним разговаривать! – ответил Дикобраз и, дразня, поднял наушники над своей головой. – Рули на Тринидад и помалкивай!
– С военными шутки плохи… – предупредил Гера. – Давай не будем выводить из себя этого вояку, пока он не засветил нам ракетой в правый двигатель.
– Что? В правый двигатель? – легкомысленно произнес Дикобраз, ничуть не испугавшись такой перспективы. – Хватит тебе страшилки рассказывать! Рули на Тринидад, и никаких разговоров!
– Понимаешь, в чем прелесть ситуации? – душевно произнес Гера. – Между мной и тобой нет никаких противоречий, наши цели во многом совпадают. Тебе надо на Тринидад? Мне тоже. Хочешь, чтобы я пролетел над островом? Сделаю, нет проблем. Ты только объясни, какого черта ты корчишь из себя террориста?
– А кто я, по-твоему, черт тебя подери! – крикнул Дикобраз, размахивая перед лицом Геры наушниками.
– А бес тебя знает, кто ты! – откровенно ответил Гера. – Только мне-то врать не надо! Какой ты, в задницу, террорист! Тебя соплей перешибить можно.
– Ну, перешиби! Перешиби! – начал подзадоривать Дикобраз.
– Давай сначала сядем в Пьярко, а то у меня руки заняты.
– Я террорист, понял?! – сорвавшись на истерические ноты, крикнул Дикобраз и стал стучать себя кулаком в грудь. – Террорист я, террорист! Абдул Азиз! Камикадзе! Одиночка! У меня руки по локоть в крови! На мне тысячи загубленных жизней! На мне клейма ставить негде! Да я…
Он стал смотреть по сторонам и под ноги в поисках какого-нибудь объекта, на котором можно было бы продемонстрировать свою матерость и жестокость. На его беду, под ногами оказалась стеклянная бутылка из-под минералки. Дикобраз поднял ее за горлышко, как гранату, чуть согнул ноги в коленях, сделал страшное лицо и с силой обрушил бутылку себе на голову.
Раздался глухой удар. Бутылка не разбилась. Дикобраз взвыл от боли, швырнул бутылку в салон и принялся растирать ладонями ушибленное место.
– Я не успел тебя предупредить, – с сочувствием сказал Гера. – Бутылка французская, из небьющегося стекла.
У Дикобраза совсем поехала крыша. Желая умереть, но доказать, что он террорист, он кинулся к боковому окну, чтобы пробить его своей головой. Гера едва успел поймать его за подол кожаной жилетки.
– Тихо, тихо! – попытался успокоить Дикобраза Гера. – Ломать самолет не надо! Вот если ты в самом деле террорист, то какого лешего признался в этом полковнику? Зачем шум поднимаешь? Сделал бы тихонько свое черное дело и сошел бы с самолета в Пьярко.
– Не твое собачье дело! Я сам знаю, где мне сойти!
– Если ты будешь грубо со мной разговаривать, я сброшу тебя с самолета, – предупредил Гера.
– Ладно! – согласился на условие Геры Дикобраз. – Давай договоримся по-хорошему. Ты пролетаешь над Тринидадом, я высыпаю порошок, потом летишь на Питон и там меня высаживаешь. Я тебя не знаю, и ты меня не знаешь. Тебе хорошо, и мне хорошо! Понял?
– Конечно, понял! – ответил Гера, кидая взгляды на темечко Дикобраза, где вздулась приличная шишка. – Но с диспетчером все же придется связаться, чтобы узнать свои координаты, скорость ветра, давление и точку росы. У тебя же умное лицо, ты сам должен это понимать!
Время шло. Пока террорист компенсировал боль моральным удовольствием от комплимента, «Лиджет» со скоростью пятьсот пятьдесят километров в час мчался на Тринидад. Подальше от кровожадной группы захвата! К Лисице! К пустынному пляжу, где так приятно пить охлажденный ром и закусывать его ананасом!
Дикобраз молчал, собирая раскиданные после удара мысли в кучу. Наконец он поднял с пола наушники и воткнул штекер в гнездо. Решение созревало в нем очень медленно. Он с недоверием и опаской пялился на мигающую лампочку радиовызова.
– Если это полковник, то подтверди, что я собираюсь рассеивать над Тринидадом какой-то подозрительный белый порошок, похожий на сибирскую язву, – сказал Дикобраз, явно теряясь в обстановке, и нахлобучил на голову Геры наушники.
– «Лиджет», «Лиджет», «Лиджет»… – монотонно бубнил полковник, видимо, уже потеряв надежду услышать голос пилота.
– На связи! – ответил Гера, настороженно поглядывая на Дикобраза: как бы он все-таки не стал биться головой в окно.
– Что у вас?!! – на грани истерики крикнул полковник. – Какая обстановка?!! Какие он выдвигает требования?!!
– Уже никакие, – тихо ответил Гера и даже рот прикрыл, чтобы Дикобраз не услышал. – Он умер, полковник. Я хотел его оглушить, но бутылка оказалась небьющейся…
– Я вам не верю! – заорал полковник. – Он держит вас на прицеле? Да? Не позволяет говорить правду? «Лиджет», я уже доложил о террористе в Министерство обороны! Обратного пути нет! И потому я приказываю вам немедленно взять курс на военную базу в Венесуэле! Один восемь шесть! Повторяю. Один восемь шесть! В противном случае я воспользуюсь особыми полномочиями, данными мне президентом…