— Я все хотел спросить: почему вы, рыжие, так любите сладкое? — спросил Баки.
— Так мы же киборги. Наноимпланты работают на глюкозе, минимум двести граммов в сутки в пересчете на чистый сахар, — объяснил Дани.
— И Алька?
— Не, я чистый человечек, — крикнул Алька сверху. — И вообще сладкое не очень. Я моллюсков люблю. Мама, а сделаешь на ужин паэлью?
— У нас мидий нет, — отозвалась Туу-Тикки с соседнего дерева. — Завтра с утра смотаемся на тридцать девятый пирс — и сделаю. Кто со мной поедет?
— Я! — крикнул Баки. — Обожаю покупать вкусное! И рыбы побольше!
Стив обрывая ягоды, с теплотой прислушивался к разговорам. Складывалось странное ощущение, будто они не простые постояльцы волшебного эльфийского дома, а члены большой и очень дружной семьи, такой, какая у него была до смерти мамы, когда они и Барнсы выбирались на природу: в лес или на пляж, устраивали пикники, засиживаясь дотемна, а потом разводили большой костёр. Откуда-то сама собой появлялась гитара. Мистер Барнс играл, а мама Стива пела какие-то старинные песни. Баки рассказывал сёстрам страшилки, делая страшное лицо и внимательно следил, чтобы Стиви не сидел на земле.
— Хорошо, — тихо сказал Стив, закидывая в рот очередную ягоду, слизывая сладкий сок с пальцев.
— Тикки, а спой, — внезапно попросил Брок, который ягод не ел, только сосредоточенно складывал в ведро.
— Ммммм… — отозвалась Туу-Тикки. — Сейчас соображу. О! «Мы сушили траву, сон-траву на чердаке, вороха расстилая по вороху газет…»
Стив слушал хозяйку и улыбался. Вот теперь совсем, как дома, только у мамы голос был более высоким и песни не такими звонкими и задорными.
Обобрав ветку полностью, Стив с удивлением заметил, как она, будто благодарно выдохнув, начала подниматься вверх.
Брок отнес полное ведро в кухню и вернулся с пустым.
— Там духи буянят, — сказал он.
— Варенье будет, — объяснил Грен, обиравший соседнее дерево. Он был в коротких джинсовых шортах, в них его длинные ноги казались совсем бесконечными. — Что бы мне спеть? «Бес Зеленого Мыса с повадкою лиса, без особого смысла, без гроша за душой…»
Баки тут же подхватил припев. И не только Баки. Пели Дани и Алька, Бран и Туу-Тикки.
— А чего ты не поёшь? — хохотнул Стив, запустив очередной ягодой в Брока. — Мог бы хоть поподвывать!
Брок ухитрился поймать ягоду ртом и демонстративно раскусил её, измазав соком губы. Сплюнул косточку в траву и ответил:
— Они на русском поют, если ты не понял. Ты знаешь русский? Я — нет.
Стив бездумно облизал губы и громко прочистил горло.
— А волку есть разница, какому языку подвывать?
— Я, блядь, сейчас не волк, — огрызнулся Брок, — а то цапнул бы тебя за задницу как следует! Давай работай. Вон у меня уже второе ведро, а ты никак с первым не закончишь!
Баки тоже отнес полное ведро на кухню и вернулся, неся два стакана с водой. Один он вручил Стиву, второй Броку и сказал:
— Жарко.
Сверху юркой обезьянкой спустился Алька.
— Будь другом, — попросил его Брок, — принеси сигареты и зажигалку.
— А духи? — удивился Алька, вытирая запястьем алый от ягодного сока рот. — Принесу.
— «Раз июльским днем покидает дом шхуна новая в рассветный час…» — неожиданно запел Баки.
Стив во все глаза смотрел на Баки, забыв обо всём на свете. Его Баки был точно таким же, как и до войны. Что бы он ни говорил, но эти его жизнерадостность и умение оказываться вовремя именно там, где он больше всего нужен, всегда поражали малообщительного и нелюдимого Стива Роджерса, на которого вдруг свалился самый замечательный друг на свете.
Ведра потихоньку наполнялись ягодами, песни звучали все веселее и веселее. Стив и не помнил уже, когда ему было так же хорошо и спокойно в компании практически незнакомых людей, хотя как таковых людей там и не было, кроме него и Альки.
— Уф! — Туу-Тикки спустилась на нижнюю ветку, откуда ее нежно снял Грен. — Почти все. Заканчивайте, мальчики, а я вареньем распоряжусь. Грен, тебе сколько на вино?
— Да, все что не на еду в ближайшие дни и не на варенье, — ответил он. — Пусть косточки выберут.
— Жмых я на джем заберу, — сказала она.
Грен поцеловал ее.
— Конечно, родная, — улыбнулся он.
В сад ленивой походкой вышел Эшу. Сорвал пропущенную тройчатку ягод с нижней ветки, чувственно съел.
— Люблю лето в ситтине, — сказал он. — И Йоль люблю.
Стив подобрался. Хоть он и не думал, что Эшу может утворить что-то в стиле Локи, но память сама собой подсовывала кадры разорённого Нью-Йорка и безумные глаза асгартского божества.
— Эшу, — поздоровался он кивком головы.
— Стиииивен… — протянул Эшу, но тут к нему подошел Дани и заткнул собственническим, властным поцелуем. Эшу мурлыкнул ему в губы.
Стив счёл за лучшее отвернуться. Ему было трудно ещё привыкнуть к публичным выражениям симпатии, тем более у партнёров одного пола. Он не был ханжой и тем более гомофобом, не с его пристрастиями, но всё равно не всегда мог понять необходимость лобызаться на публике.
Грен окинул освобожденные от груза ягод деревья взглядом.
— Мы славно потрудились, — сказал он. — Но ужинать поедем в город. Потому что сейчас вся кухня будет занята вареньем. Так что в душ и переодеваться.
— В испанский ресторан! — потребовал Алька. — Паэлья!
========== 11. ==========
Стив ругался сквозь зубы, выискивая в закладках интернета нужную страницу. Не думал он, что современные рецепты простых оладий не имели ничего общего с тем, что он готовил в далёком прошлом, чтобы порадовать Баки. Тогда всё было легко и просто, никаких заумных названий и незнакомых добавок, которые перечислялись чуть ли ни на половину рецепта. В итоге, наплевав на технологию, Стив решил готовить, как привык.
Только сейчас, выливая на раскалённую сковороду густое тесто, Стив понял, что, наверное, впервые ест досыта, без постоянного бурчания полуголодного желудка. В сороковых ему не могли обеспечить достаточный рацион так, чтобы не урезать пайки у остальных солдат, а уж этого Стив никогда бы не позволил. Ничего, не зря же он даже по всем документам шёл с приставкой «супер» и мог перетерпеть, нисколько не убавляя ни в силе, ни в ловкости, ни в выносливости, а вот простым бойцам голод не шёл на пользу.
После разморозки Стив редко оставался один, и по большей части за обеды-ужины платил Старк, и так поминавший чуть ли ни через слово о том, что все Мстители живут за его счёт и должны быть благодарны. Стив благодарил, но предпочитал умерить аппетит, лишь в редкие дни, оставаясь наедине с собой, мог позволить себе заказать в ближайшем ресторане еды навынос ровно столько, чтобы наконец наесться.
В ситтине такой проблемы, казалось, и не существовало вовсе. Ему и Баки всегда накладывали столько, что Стив иногда чуть ли не выкатывался из-за стола.
Скинув на тарелку очередной оладушек размером с колесо минивена, Стив глянул в сторону лестницы, надеясь, что Баки с Броком спустятся к завтраку сами, по времени как раз пора было бы, и не придётся к ним стучаться. Стив был почти на все сто уверен, что и эту ночь они провели вместе.
Баки неохотно приподнял голову от подушки, когда Стив заглянул в его комнату. Брок так же неохотно поднял морду от подстилки и постучал хвостом по полу.
— Стиииви… — проныл Баки. — Только ж рассвело! Я в два часа ночи лег!
Он лениво сел, потянулся, взъерошил растрепанные волосы.
— Брок, иди на холм, — велел он. — Я тебе мяса разморожу. Только не бегай особо.
Брок встал, потянулся сначала передними лапами, потом задними, зевнул, показав огромную пасть, полную острых белых зубов, подошел к Стиву, ткнулся носом ему в бедро.
— Стив, выпусти его, я пока душ приму и побреюсь, — попросил Баки. — Просто за калитку выпусти и открытой оставь, он потом вернется.
Стив зарылся пальцами в густую шерсть на загривке, прикусил губу, стараясь унять дрожь в теле. Чтобы кончить, ему хватало одних фантазий, но помятый, тёплый ото сна Баки будил в нём какую-то совсем животную страсть, хорошо хоть Брок был волком. Стив и не представлял, что было бы с ним, обнаружь он их в одной постели, и об одной ревности говорить уже не приходилось. Он уже полностью осознавал, насколько сильно любит Баки и настолько же яростно хочет Брока, о чувствах к которому говорить, наверное, было рановато.