— Эх, был бы ты человеком, влюбился бы в тебя и горя не знал, а так иди туда — не зная куда, ищи то — не зная что, — Стив поднялся. — Двигаем? Нам до ведьмы ещё сутки топать, а там Девица-Краса и всё.
Брок оскалил пасть в улыбке.
— Давно пора, — сказал он.
Путь до Девицы-Красы оказался недолгим. Всего каких-то полдня по проторенной дороге с кабаками на каждом перекрестке. Впрочем, в кабаки Роджерс не заглядывал, да и на Брока прохожие и проезжие косились с опаской.
Жила Девица-Краса в высоком тереме из деревянных раскрашенных кружев.
— Подождать? — спросил Брок, растягиваясь в низкой, поросшей желтыми цветочками темно-зеленой травке у палисада, засаженного яркими цветами без запаха.
Стив присел рядом, погладил Брока за ушами и глянул грустно.
— Да, я быстро, а пока… — он достал из кармана тот самый шнурок и повязал его на шею волка. — Так будет правильно.
Постучавшись, Стив вошёл в сени, постоял немного и услышав предложение войти, прошёл в горницу. На сердце было неспокойно, казалось упускает он что-то важное.
— Здравствуй, добрый молодец, — поздоровалась девица, предложила узвару и пирогов румяных, но, вновь взглянув на хмурого Стива, ласково разулыбалась: — Уж не ты ли тот молодец, что вышел по свету судьбу свою искать? Так вот она, судьба.
Стив поднял взгляд и обомлел. Девица и правда была прекрасна как ликом, так и статью. Всем она была хороша, но не к ней тянулось тревожно сердце, не к ней рвалась душа.
— Где? — переспросил Стив, оглядывая горницу.
Девица будто лицом потемнела, свела на переносице тонкие брови.
— Вот, стрела, выйди в поле, да пусти её из тугого лука. Где она упадёт, там и судьба твоя будет. — указала она на узорчатую скатерть, — Только не торопись, подумай, добрый молодец, али я не хороша, не люба тебе?
Стив глянул на стрелу и улыбнулся в ответ. Решение-то он уже давно принял и отступаться от него не желал.
— Спасибо тебе и за пироги, и за помощь, но пойду я, ждёт меня друг верный, да и судьбу я свою знаю.
Поклонился девице в пояс и вышел на крыльцо.
Брок отмахивался от сороки, которая наскакивала на него и норовила клюнуть то в хвост, то в заднюю лапу.
— Что там нового девица придумала? — спросил он, не поднимаясь. — Куда идем, что ищем?
— Не знаю, — улыбнулся ему Стив, сбегая с крыльца. — Кажется, я всё уже нашёл.
Они ушли от деревни, где жила девица, в заросшие невысокими деревцами поля, сели на меже, Роджерс развел костерок. Брок лежал на траве, грелся у огня, нюхал туман и ждал.
Сквозь туман по меже кто-то шел к ним. Брок вскочил, повел носом: от чужака пахло знакомо и привычно. Барнсом от него пахло, сталью и порохом. Брок подался вперед, перебирая лапами на месте.
Перед скрытым туманом Барнсом катился светящийся клубок. Брок смотрел на него и видел светящуюся нить, по которой шел Барнс. Точно Барнс! Как нашел-то!
Клубок докатился до костра, прыгнул в него и исчез. Барнс шагнул в круг света, отбрасываемого костром. Брок бросился к нему, ткнулся носом в грудь, перетянутую тугими ремнями с кобурами, обнюхал руки, пистолеты, ножны с ножами. Барнс, радостно скалясь, потрепал его за ушами.
— Найти вас — замаешься, — сказал он. — Стиви, во что это ты вырядился? Брок, кто тебе ухо подрал?
Стив недоумённо переводил взгляд с одного на другого. То, что Брок знал пришельца, немного успокаивало, но откуда тот знал его, Стива?
— Что привело тебя, незнакомец, к нашему огню? — спросил он, нахмурившись.
— Вас искал, — Баки снял с пояса флягу и протянул Стиву. — Вас в искусственный поэк затянуло, под чары. Эшу пошел с чародеем разбираться, а я вот — вас искать. Только, я смотрю, ты все еще под теми чарами. Поцеловать тебя, что ли? Эшу говорил, поцелуй истинной любви разбивает любые чары.
Брок встопорщил уши, когда при словах о «поцелуе истинной любви» Роджерс уставился на него.
— Прямо в морду? — спросил Стив, не заметив флягу, не услышав и половины сказанного, лишь про «истинную любовь».
— Ну не под хвост же! — в один голос сказали Брок и Баки.
Стив нервно глянул на незнакомца, отчасти желая, чтобы он хоть отвернулся, а не скалился с такой довольной рожей. Притянул к себе волка, огладил морду, поцеловал в нос и прижался к губам.
Брок почувствовал, как меняется тело, перераспределяется вес, удлиняются одни и укорачиваются другие кости. Он встал на ноги, покачнувшись, вцепился в плечи Роджерса и поцеловал его от всей души и со всем своим умением.
У Стива перед глазами будто свет померк и вспыхнул снова, сдёргивая лёгкое покрывало с памяти. Он потянулся к Броку, прижал к себе, стиснув в объятиях.
— Тебя-то я и искал, видимо, — сказал Стив, чуть отстранившись, заглянул в глаза, коснулся губ поцелуем. — Столько бродил кругами, обвинял во всех грехах, а самого важного не видел. Брок, — Стив взял его голову в ладони. — Я люблю тебя.
— Так ведь и я тебя, — хрипловато отозвался Брок. — И Барнса, — он поманил его. — Обоих.
Баки подошел к Стиву и Броку, положил руки им на плечи и поцеловал сначала Стива — коротко, но жарко, а потом — Брока.
— Люблю вас, долбоебов, — сказал он.
Стив покачнулся, тряхнул головой, отгоняя морок и замер, оглядываясь. Он отлично помнил застившую глаза злость, как бежал в поисках Брока, чтобы высказать ему всё, вытянуть подробности, помнил, как падал, а дальше словно спал и видел сон — про водяного, «прекрасных тварей» и молодильные яблоки. А сейчас они все втроём в каком-то поле.
Опустив взгляд на голую грудь Брока и увидел те самые бусины на шнурке, Стив рассмеялся, притянул Брока и Баки к себе, прижал, чтобы никогда больше не растеряться по дороге. Ему нужно было, видимо, это время, чтобы осознать последнее, что никак не вставало на место. Он всю жизнь любил Баки и готов был все ради него отдать, но нисколько не меньше он любил и Брока, тянулся к нему, отдавая всего себя точно так же, как и с Баки. Он любил их одинаково сильно.
— Люблю вас, — прошептал он, зажмуриваясь, чувствуя, как мир снова идёт рябью, смещается, утягивая их за собой. Вот только теперь Стив держал самых важных для него крепко.
========== 18. ==========
Их выкинуло на том же перекрестке у ситтина, где и затянуло. Брок порадовался этому: на нем была только нитка яшмовых бус, а наказания за публичное обнажение в Калифорнии были строгие. Штраф и общественные работы.
Он принюхался. Луна валилась в океан, восток посерел. Скоро утро и, судя по запахам трав с холма, вовсе не августа.
— Это сколько ж мы шлялись? — ахнул он.
— Ну, я вас искал дня три, мы в тот же вечер с Эшу подорвались, — отчитался Барнс. — А что? Вы дольше приключались?
— Да недели две. Идем в дом, не люблю мудями светить.
— Так волком обернись, — усмехнулся Стив. — Или набегался?
Ему самому было легко идти, что там «в сказке», что здесь. И Баки, и Брок были рядом. Стив поймал ладонь Баки, переплёл пальцы.
Во дворе густо пахло розами. Они вошли в темный дом, где гостиная была освещена лишь пламенем камина.
— В душ, — приказал Брок. — Я, конечно, обожаю твой запах, Роджерс, но за все время этого ебаного квеста в бане ты не был ни разу.
— А потом, — добавил Баки, — мы вместе сядем и разберемся, из-за чего Стива так дернуло. Серьезно, Стив, ты был злой, словно Красного Черепа увидел.
— Практически, — буркнул он в ответ, глянул на Брока. — Но сначала душ, и ты брешешь, я дважды мылся в ручье.
Стив выкрутил воду на максимум до едва терпимой, встал под жёстко хлещущие струи и зажмурился. Он сам толком не понимал сейчас, что на него нашло, почему так накрыло. Хотя нет, самому себе врать никак не получалось, понимал. Он всегда боялся причинить Баки боль, знал, что нашлись уроды, кто мучал его столько лет, ломал психику, вытягивая всё человеческое по капле, калечил, и Стив ничего не мог с этим поделать, никак изменить, даже наказать как-то. И прочитав, что одним из тех ублюдков был Брок, будто с ума сошёл. Не было желания убить, молча свернув шею. Он хотел поговорить, взглянуть в глаза, чтобы увидеть там человека, а не бездушного ублюдка, способного причинить боль только потому, что может, понять, что всё не так, как написано.