Стив ввалился в спальню Баки уже вытершись и нормально одевшись. Брок сидел на кровати и жевал кусок копченого мяса, запивая темным пивом. Посреди кровати на здоровенном деревянном подносе стояли тарелки с мясом, сыром, хлебом, большой кувшин с вином и кружки.
— Стив, присоединяйся, — позвал Баки. — Ты ж голодный наверняка.
Брок отхлебнул пива и облизал губы.
— Не знаешь, где Грен пиво берет? — спросил он.
— Это Туу-Тикки, Грен пива не пьет, — ответил Барнс. — Стив, давай к нам.
Стив сел рядом, сцапал сразу большой кусок мяса и застонал, впившись в него зубами. Всё-таки дичь, приготовленная на костре, не сравнится с говядиной слабой прожарки с правильно подобранными специями.
— Как же хорошо, — Стив облизал пальцы.
Говорить не хотелось, только заползти в подушки, обнять их обоих и проспать несколько суток.
— Стиви, колись, что тебя дернуло, — потребовал Баки. — Я ж не усну, и так всю голову себе свернул уже.
— Зря я взялся читать досье Зимнего Солдата, лучше бы поверил на слово и не совался туда, — Стив горько глянул на Брока. — Хэндлеры. Целый раздел, по пунктам: кто, что и какую методику «воспитания Актива» разработал. В тот момент я почти возненавидел тебя, — Стив смотрел в глаза Брока, не отводя взгляда, чтобы тот понял. — Готов был проклясть, за всё что делали с Баки до тебя, за то, что мог делать ты. Баки говорил одно, но память такая странная штука.
— Ириски «Миллер», шоколадные, — вдруг сказал Баки.
— Да иди ты! — оскалился Брок.
— Не, серьезно! А, и туалетная бумага! Брок, ты на ней не разорился? — Баки ткнул Брока в бок. — Трехслойная, в пееееерышки!
Брок стукнул Баки обглоданной костью от копченой индейки. Баки повалился на спину, хохоча.
Стив снова ничего не понимал, смотрел, как смеётся Баки, как Брок скалится, будто и не слышал ничего из сказанного или оно не казалось важным никому из них, только Стиву. Соорудив себе большой бутерброд, он откусил сразу половину, чтобы как-то скрыть смятение и раздрай. Пусть так, Баки счастлив, Броку вроде бы тоже хорошо, а Стив разберётся, уложит в голове всё прочитанное и извинится перед Броком по-нормальному.
— Зимний Солдат, — отсмеявшись, начал Баки, — ну то есть я, не переносил ароматизированной туалетной бумаги. А в гидровских сортирах в Штатах вечно какая-то фиалка воняла.
— Роза, — поправил Брок.
— Один хуй. И меня пиздили за то, что я туда не заходил и гадил по углам, пока Брок не догадался, в чем дело, и не начал покупать для меня нормальную, без запаха. На свои, да, Брок?
— Ну а хули толку тебя пиздить было, скажи на милость? — лениво спросил Брок. — Ты и тогда был вполне договорибельный, когда пасть раскрывал.
— Но пеееерышки! — снова засмеялся Баки. — А как ты извинялся, когда принес рулон с собачками, а?
Стив изумлённо моргнул.
— С собачками? — перевёл взгляд с одного на другого и расхохотался, чувствуя себя дураком. Вот такая вот мелочь так много говорила о Броке, его Броке, что всё остальное казалось и вовсе сущей ерундой.
Стив с теплотой глянул на Брока.
— Прости меня.
Брок только рукой махнул.
— Понимаешь, Стив, я же жутко привередливый после апгрейда стал. Запахи, звуки, вкусы — все подряд по нервам лупило, как кувалдой. А ко мне относились, как к машине, и пиздили за всякий выход из программы. Я смирился, но срывало иногда. А Брок — он как-то сразу понял, что я человек, просто отвык говорить напрочь. Он меня обратно приучал. Не нравятся духи техника — я сказал — мне конфетка. Плохо почистили мою винтовку, я ответственного не пришиб, командиру сказал — ириска. Я привык, что командир и техника взъебет, и ответственному вставит, и лишнего начальству не скажет. А что он там в отчетах писал, мне посрать было.
— Дрессировщик, — Стив покачал головой. — Ириски, конфетки. Ты увидел в Зимнем Солдате то, на что другим плевать было. Человек увидел человека.
Стив притянул к себе Баки, усадил к себе на колени, зарылся носом в длинные пряди.
— Но как ты саботировал всё то дерьмо, что предписывал регламент? — осторожно спросил Стив.
— Ну, все саботировать не получалось, — признался Брок. — Молчал в основном. Приучил его обо всем докладывать только мне, и сам решал, что с информацией делать. А он, придурок, как встретил тебя на мосту, так сразу — «я его знал», блядь. — Брок укоризненно посмотрел на Барнса. — Да Пирсу еще! Нашел кому сказать! Вот тебя, дурака, и обнулили посреди миссии.
— Ну извини, — развел руками Баки. — Я совсем офигел тогда. Ты ж не предупредил.
— Да я сам нахуй не знал, что вы знакомы, — проворчал Брок.
— Но ты сказал, чтобы я развлекся и чтобы защищался, не дал себя попортить. И чтобы с минимумом побочного ущерба. Значит, ты знал.
— Знал, да не то, — буркнул Брок.
— Рассказывай, что уже скрывать-то теперь, — Стив поцеловал Баки за ухом.
Баки наклонился и погладил Брока по голой ступне. Тот отпил пива, отвел взгляд в сторону.
— Я знал, что Кэп и Зимний примерно равны по силе, но Зимний опытнее и вооружен лучше. Вот и не хотел, чтобы вы друг друга попортили. А так только размялись в свое удовольствие. Кстати, Барнс, я потом сводки смотрел — побочный ущерб практически нулевой был. Ты молодец.
— Все как ты сказал, командир, — кивнул Баки.
Стив передёрнул плечами от воспоминаний о той встрече. Он впервые чувствовал себя настолько оглушённым, когда с легендарного убийцы упала маска, открывая лицо того, кого он успел не только похоронить, но и оплакать, как старался докричаться до него и потом ещё сутки не мог прийти в себя, в пол-уха слушая идиота Уилсона, твердившего, что Баки больше не Баки и его надо остановить любой ценой. Кто бы знал, каких трудов тогда Стиву стоило наглядно не продемонстрировать придурку, что он думает о его словах, сбросив его с дамбы.
— Что ты говорил Пирсу, когда мы уходили раз за разом? Ты ведь отпускал.
— Ну, в лифте ты нас честно вырубил, — оскалился Брок. — У меня потом до-о-олго спина болела. Я специально взял побольше народу, потому что втроем у нас еще был бы шанс, а в восьмером — без вариантов, больше друг другу мешали. Кто вас выпустил из машины, в душе не ебу, да мне и похуй. Я тогда думал оставить вас где-нибудь и припахать ребят могилы копать. Ага, в бетоне, — хохотнул он. — В промзоне. Роллинз на меня как на полоумного смотрел. Ну а после ты бы выбрался, что тебе те наручники-то были, если ты магнитные, которые на Зимнем Солдате тестировали, разъебашил?
— Эй, ты мне сам сказал сделать вид, что я не могу из них освободиться! — возмутился Баки. — Я и сделал! Суфле в шоколаде, кстати, вкусное было. Надо будет купить.
— Отдельное тебе спасибо за Сокола, если бы ты его не отделал тогда, сам бы придушил, активного такого, — хмыкнул Стив, тиская Баки.
Ему всё равно до конца не верилось, что они вместе, и он может вот так вот оглаживать его бока, при том касаясь ступнёй задницы Брока и знать, что он тоже его, полностью с потрохами.
— Я искал тебя тогда по всем больницам и спискам погибших.
— А меня сразу после реанимации в какой-то закрытый военный госпиталь под присмотр Гидры перевели, — признался Брок. — В душе не ебу, где это было. Кололи чем-то, кожу пересадили, — он покрутил перед собой руками, на которых не было ни единого шрама. — Потом натаскивать начали. В Штаты больше не пустили, вывезли куда-то в Восточную Европу, потом в Северную Африку. Держали на какой-то наркоте, я соображал меньше, чем он после обнулений, — Брок кивнул на Баки. — Как же я тогда заебался! — признался он. — Два года мутоты без увольнительных! И все никак сдохнуть не мог!
— Потому и подставился в Лагосе? — Стив покачал головой. — Ни в жизнь не поверил бы, что ты сам разрабатывал и руководил той операцией, да и бойцы у тебя были — оторви и брось. Чуть не двинулся, увидев тебя без маски, думал, кто другой именем прикрывается. — Стив дёрнул уголками губ. — Так талантливо лажать — это почти искусство.