Немного передохнув, я углубился в чащу леса. Тропические ливни — частое явление в этих широтах, возможно, эти скалы где-то накапливают дождевую воду. Мысли о прохладной, освежающей влаге были мучительны.
Сквозь заросли я продвигался к скальному массиву. Влажный, душный воздух джунглей, казалось, висел туманом. Было трудно дышать. Через несколько минут моя одежда насквозь промокла от пота. Сняв свою треуголку с головы, я тщетно пытался прогнать жару, обмахивая себя.
Но всё же мне невероятно повезло. Едва я вышел из чащи к подножию скалы, на глаза мне сразу же попался крохотный ручеёк, сочащийся из трещины в нескольких ярдах от земли. Не веря своему счастья, я осторожно лизнул мокрую скальную породу. Вода оказалась пресная, без запаха, с минеральным привкусом.
Я жадно набросился на воду в небольшой лужице, собравшейся под скалой. Я пил жадными глотками, почти осушив лужицу, пока не почувствовал, что желудок мой полон прохладной жидкости и не способен вместить более ни глотка. Тогда я откинулся в блаженстве в тени огромного утёса, горой возвышающегося надо мной.
Расслабившись в комфорте и прохладе посреди знойного дня, я незаметно уснул. Когда я вновь открыл глаза, солнце ещё было в зените. Значит, проспал я не больше часа. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь из членов команды оставил мне часы.
Что ж, водой я теперь обеспечен. Самое время позаботиться о пище. Чёрствой краюхи хлеба не хватит надолго, поэтому я отправился на западную часть острова. Пока что мне попадались лишь кокосы на пальмах вдоль берега. Но питаться одними лишь кокосами долго не получится. Нужно что-то ещё.
Обогнув скалу, я вышел на открытое пространство. Расступавшийся лес на небольшой возвышенности образовывал своеобразную площадку между скалой и крутым склоном. С площадки открывался хороший вид на море и уходящий вниз по склону лес. С берега доносились запахи земли, перемешиваясь с запахом моря. Пахло тропическими цветами, жасмином и солёной водой.
Здесь же я обнаружил кое-что интересное. То, что я сначала принял за груду камней, покрытых листьями, при ближайшем рассмотрении оказалось хижиной.
II. Интересные находки и ночное происшествие
Хижина была сложена из крупных камней, скреплённых чем-то похожим на цемент. Крыша была покрыта сухими пальмовыми листьями. Судя по всему, жилище было давно брошенным. Пространство перед хижиной заросло травой и кустарником. Крыша давно прохудилась, местами провалилась, зияя тёмными дырами. Пальмовые листья требуется регулярно менять, но здесь, видимо, этим давно никто не занимался. Глина между камнями частично размылась и растрескалась. Если я собираюсь жить в этом доме — ему нужен срочный ремонт.
Одна мысль не давала мне покоя: кто построил эту лачугу? Что за несчастный странник попал на этот забытый богом остров? Я никогда не видел таких жилищ у туземцев, это дело рук европейца. Может быть, он мой соотечественник, волею судьбы, как и я, занесенный на этот всеми забытый остров? Где он сейчас? Что, если он просто перебрался в другое жилище? Или его забрал проплывающий мимо корабль? Если нет, я обязан найти его живым или мёртвым.
Целый рой вопросов крутился у меня в голове, пока я осматривал хижину снаружи. Наконец я решил заглянуть внутрь. Дверь, сколоченная из грубых рассохшихся досок, открылась с большим трудом. Её нижняя часть буквально вросла в землю. Окон не было, но провалившаяся крыша пропускала достаточно солнечного света, чтобы осмотреть убранство жилища. Я увидел импровизированную кровать, стол и нечто вроде табурета. На столе, покрытом пылью, паутиной и трухой из сухих пальмовых листьев, лежал жёлтый огарок свечи, чернильница, металлическое перо для письма и стопка старой покоробившейся бумаги. В углу я обнаружил инструменты: лопату, кирку, топор и пилу.
Сомнений не оставалось — живший здесь человек не был туземцем.
Выйдя наружу, я решил получше осмотреть пространство вокруг дома. В паре десятков шагов я обнаружил небольшой загон квадратной формы со стенами из каменной кладки высотой около двух футов. Видимо, здесь держали каких-то животных. Деревянная калитка отвалилась и лежала в высокой траве.
Я вошёл внутрь загона.
То, что я обнаружил у ближней к хижине стенке загона, лишило меня последних надежд найти на этом острове живого человека. Прислонившись спиной к каменной кладке, лежал скелет.
Я думаю, он пролежал здесь уже около года. Иссохшая, похожая на пергамент кожа обтягивала его череп. Вместо носа зияла дыра. Губы давно обглодали падальщики, и теперь жёлтые зубы были обнажены в зловещем оскале. Костлявые руки сжимали ржавый мушкет, лежащий у него на животе. Одежда, превратившаяся в лохмотья, едва прикрывала выпирающие из-под неё пожелтевшие кости. Скорее всего, это и был хозяин хижины.