Катер уже качался у борта. Питер посмотрел вдоль борта и увидел еще один. Точно такой же формы и расцветки, катер-близнец качался в двадцати метрах ближе к корме.
– Это пассажиры второго класса, – объяснил отец. – Им повезло, потому что в стоимость тура тоже входит эта прогулка.
– Макаров! – раздалось сверху, и отец, уже стоявший на катере, поднял голову. У трапа, освещаемый со спины солнцем, стоял знакомый Питеру молодой мужчина с гладко зачесанными волосами. Кажется, он хорошо выспался и находился в хорошем расположении духа. – Помоги мне.
Отец легко забросил свое тело на трап и в два приема взобрался на палубу. Левша смотрел на него насмешливо, припоминая вчерашнюю выпивку. Подняв руку, он показал в щель под шлюпкой. Там, обняв опустошенную на две третьих бутылку гавайского рома, спал длинноволосый тип. Спал, поджав под себя обутые в кеды ноги и согнув их так, что в прорехи выглядывали загрубевшие, коричневые коленки. Это был упомянутый барменом филиппинец. Изо рта его тянулась тонкая нить слюны. Наверняка он видел какой-то сладкий сон.
– Перед тобой пассажир первого класса, – саркастически заметил Левша. – Он устал и решил отдохнуть. Ему силы нужны, чтобы завтра заработать и пропить еще один миллиард.
– Что ты хотел от меня?
– Я хотел закинуть это тело в катер и на острове отмочить его в соленой воде. Он зацепил меня этой десяткой.
– Мне кажется, ты хотел завладеть частью содержимого его бутылки, – заметил Макаров.
– Тебя не проведешь. Вообще-то я собирался завладеть всей бутылкой.
Подняв бормочущего в забытье проклятья филиппинца, они спустили его в катер. Там уже собралась немногочисленная компания из числа тех, кто хотел с пользой провести утро, – человек десять или двенадцать. Приняв со смехом мало что соображавшего пассажира – кажется, не у одного Левши в это туманное утро было хорошее настроение, – они уложили несчастного пьяницу на сиденье. Бросив взгляд на второй катер, уже отваливающий от борта, Макаров убедился, что и там желающих оказаться на острове не много. «Такое впечатление, что этой ночью все провалились в глубокий сон», – подумал он, чертыхнувшись и убрав с колена ногу филиппинца.
Мужчина, с которым он разговаривал перед посадкой, оказался их новым гидом. Прежний за какую-то провинность был якобы переведен во второй класс и теперь, если верить словам его преемника, находился со второй группой.
Между разрезающими воду катерами было не больше ста метров. Первый катер, с пассажирами второго Масса, ушел вперед. О близком присутствии острова можно было только догадываться. Он был скрыт поволокой тумана. Удивительное утро снизошло на океан.
Водная гладь, где бросил якорь лайнер, покачивалась в свободном от тумана пространстве, разбуженная, но не до конца проснувшаяся, она вразнобой, раскрывая секрет близости земли, волновалась, но не причиняла неудобств. Солнце хотя и скупо, но все-таки светило на нее, высвечивало ее краски, показывая то бирюзовую безупречность, то невзрачное смешение оттенков, название которым и подобрать было трудно.
Макаров посмотрел туда, где стеной, словно отделенный от лайнера стеклянной перегородкой, стоял густой туман. Где-то, далеко ли, близко, но там, куда указывал новый гид, был остров. Говорить о том, чтобы увидеть его сейчас, было нечего. В таком тумане с трудом обнаружишь ладонь своей руки.
– Теплое прибрежное течение, – пробормотал Макаров.
– Что?…
Он повернулся к сидящей рядом Маше. Рука ее, как показалось Макарову, находилась в руке мужа вопреки ее воле. Или же ему просто показалось.
– Холодный воздух и теплая вода. Вы видели утренний туман над рекой? Здесь то же самое. Сейчас туман стеной идет на остров, но не дойдет до него. Растает, выбившись из сил, и расплавится под солнцем.
– Как красиво вы рассказываете, – улыбнулась Маша.
– У этого мужчины слова не расходятся с делом, – вдруг сказала Дженни.
Все, кого интересовал этот разговор, повернули головы к черноволосой леди. Ее девочка, закутавшись в прихваченный в каюте плед, дремала рядом. Добив-шись желаемого результата, не сводящая с Макарова глаз красавица поспешно добавила:
– Он говорил о близости земли, так оно и вышло.
– Странно только, что, когда разговор об этом зашел вчера, командование судна и наши гиды не говорили об острове ни слова.
Сказав это, Левша вдруг утратил серьезный вид и рассмеялся.
Все посмотрели на него с удивлением, и даже Берта, раскрыв глаза, устремила на него сонный взгляд.
– Ничего, ничего… не обращайте внимания… – Он поднял руку и словно отмахнулся ею от мухи. Секунду он был серьезен, но потом вновь расхохотался.
– Что вас так развеселило на этот раз? – полюбопытствовал муж Маши, которая, воспользовавшись паузой, высвободила свою руку из его.
– Я просто не могу без смеха смотреть на этих двоих, – по-русски сказал Левша, отвернувшись в сторону. За его спиной трепыхалась от хохота сумка.
Все как по команде посмотрели на двоих итальянцев. Они сидели рядом, словно два петуха на шестке, держа ноги вместе и руки – на коленях. Собственно, на коленях держал руки только один, а второй положил их на кейс, уложенный на колени. В костюмах, туфлях и тщательно причесанные, в роли экскурсантов на дикий остров они выглядели весьма забавно.
– Мы хотели сделать сюрприз, – по-английски сообщил экскурсовод и обвел всех взглядом. – Компания «Реалити» решила сделать вам приятный подарок. Оттого-то и вся путаница – чайки, координаты…
– Кто говорил о координатах? – спросил Макаров, на всякий случай бросив взгляд на Левшу. Тот скосил взгляд на гида. – Кто и когда говорил о координатах?
– Господин Макаров, вчера вы испещрили чертежами всю салфетку. Помощник капитана принес ее в рубку. – Улыбнувшись, гид поднял обе руки, словно извиняясь. – Мы отклонились от курса всего на два градуса. Но разве этот подарок вам не приятен?
Макаров ничего не сказал. Просто еще раз посмотрел на Левшу.
– Вы и на салфетках умеете заниматься прикладной математикой? – многозначительно произнесла Дженни, называя его для всех на «вы».
Приобняв Питера и ожидая конца поездки, Макаров улыбнулся и стал разглядывать пассажиров. Всего их оказалось двенадцать человек, не считая гида и рулевого, ведущего катер в тумане. Он с Питером, Евгений, Дженни с Бертой, молодая пара – Маша и ее нервный и безутешный Сергей, беременная девушка в желтом платье, филиппинец и мужчина лет пятидесяти, с аккуратно подстриженной бородой, в шляпке с короткими полями и узких очках. Макаров не помнил, чтобы тот произнес хотя бы слово за все те дни, что они были в открытом океане. Ну и, конечно, предмет всеобщего веселья – их можно было назвать сиамскими близнецами, когда бы они были похожи друг на друга, и у второго бы тоже был кейс – итальянцы.
Единственное, что тревожило Макарова, это похмелье. Это было первый раз, когда он мучился головной болью и учащенным сердцебиением утром следующего после выпивки дня. Его мутило, сердце словно переворачивалось в груди. Он никогда ранее не испытывал проблем со здоровьем, поэтому сейчас не мог правильно оценить свое состояние. Но если так чувствуют себя поутру все алкоголики, то Макаров готов был голову положить на плаху в ответ на предложение спиться и получить за это гонорар в миллион долларов. И чем дальше, тем самочувствие его ухудшалось с каждым часом.
– Вы плохо выглядите, – сказал ему гид.
– Да, кажется, вчера я перебрал лишку…
– Возьмите, – внимательно глядя на Макарова, гид, рассмотреть которого толком Макарову мешало похмельное состояние – он и на палубе беседовал с ним, морщась от неприятных ощущений, протянул ему на ладони две таблетки.