Первое правило «манагера» — говори уверенно, даже если ты в полной заднице! Правило второе — возлюби свой товар, чтобы клиент его сам захотел. Третье правило — изобрази, что тебе это всё не особенно важно. Так, одолжение делаешь.
— Ты кто такой? — спросил человек с перьями вполне понятно, без «крысиной» каши во рту. — Зачем они тебя ловят?
— На это есть целых три причины, уважаемый! — чудеса, но мой голос от слова к слову звучал всё мощнее. Во мне проснулся прежний Саня Удальцов, способный даже мертвого заболтать.
— Во-первых, я пришлый, как уже говорил. Во-вторых, им нужен этот чудесный предмет: ключи от всех замков и магический нож-талисман от всех несчастий. В третьих, и это самое главное, я знаю «крысиную» тайну! Кое-что про эти мешки, грозящие вам неслыханными бедами.
Последнюю фразу произнес тише — не хватало еще получить копьем вдогонку. Свидетели ведь долго не живут. Колючий взгляд просканировал меня сверху донизу, а я склонил голову, спрятал шишки на шее.
— Ты что-то скрываешь, но мы тебя выслушаем. Иди за мной.
«Крысы» взвыли совсем уж неописуемо, я проковылял в раскрытую калитку, остановился перед толпой в разноцветных одеждах. Откуда они это всё берут, интересно? Сами красят?
Дурацкая мысль, вообще не в тему. Сейчас бы выдержать, не упасть, а то ведь обратно выкинут.
— Говори!
— Вы… кр-кх-ха… вы ошиблись, ребята. Слышали что-нибудь про чуму?
— Моровая язва? — брови переговорщика, или кто он там, сошлись к переносице. — Ты зачем ее вспомнил?
— Да к тому, что вон там стоит корабль, набитый трупами, и все эти вещи — оттуда! «Крысы» вас обманули, сами…
Он уже не слушал — отскочил проворно на пару метров, а воины вмиг наставили копья. Глядели на мою шею, которую уже не спрячешь. Кто-то выругался грязно, охнула женщина, заплакал ребенок.
— Ты соврал нам, грязная жаба! Ты принес нам смерть в обмен на спасение!
— Много пафоса, уважаемый, — выдавил я на чистом уже адреналине. — Дайте мне сдохнуть здесь, но не там. Мешки сожгите, а я…
Шагнул в их сторону, воины попятились. Боятся копьями тыкать, у меня ведь и кровь заразная. Может, совсем побегут?
— Не тебе нам указывать, грязная жаба! Подайте сюда огня!
Всё, приехали. Из-за спин «орлов» уже вовсю тянет дымом, сейчас навалятся с факелами и будут правы — по-другому им не спастись. С точки зрения целесообразности я их вполне понимаю. Только не одобряю!
— С чего это я жаба? Я много знаю, умею, очень жить хочу, польза будет от меня…
Жалкий лепет, но какой уж есть. Не тянет на красноречие, когда тебя прямо сейчас начнут превращать в шашлык-машлык. Воины, наконец, осмелели, снова выставили копья, позади объявились люди с факелами, а кто-то разматывает веревочные петли, вроде арканов. Через пару минут обездвижат и запалят, делов-то!
Сверху захлопали крылья, упала тень, «орлы» вдруг вскинули головы и замерли. Глядели на птицу, давшую им название — натуральную, без кавычек. Птица крикнула протяжно, описала круг, спланировала куда-то за ближайшие хижины, а худой переговорщик внезапно умерил агрессию.
— Тебя хотят видеть, — произнес негромко, даже жабу в этот раз не упомянул. — Следуй за ним и не сворачивай.
Что-то новенькое, но хуже не будет. Куда в моем положении хуже-то?!
Наконец, разглядел «орлиное» поселение: с километр пространства, усеянного вполне себе ровными хижинами. Даже подобие улиц есть. За рядами плоских крыш возвышается что-то зеленое, но всматриваться некогда — именно туда меня и подталкивают. Птица тоже где-то там приземлилась, а копья и факелы со всех сторон мешают сбиться с пути. Тропинка между домами выложена камнем даже. Каждый шаг дается с трудом — лимфоузлы в причинном месте тоже раздулись, и очень хочется кашлять. Даже больше, чем дышать.
— Ты вовремя, — сообщил чей-то голос, и я остановился, наконец. Глянул на говорившего: коротышка с реденькой бородой, зато уж перьями обвешан похлеще всего племени, вместе взятого. Статусом тоже превосходит — копейщики и факельщики дружно рухнули на колени, даже худой ненавистник жаб поклонился глубоко. Пожалуй, не просто переговорщик, а старейшина, или вождь. А коротышка кто тогда? Шаман местный? У прочих тут ни усов, ни бород почему-то.
— Еще немного, и ты бы даже ползти не смог, а касаться твоей умирающей плоти никак нельзя, — продолжил бородач излагать очевидности. — Хочешь быстрой смерти, или предпочтешь помучаться?
Так, ну это уже плагиат какой-то! Из «Белого солнца пустыни». Ответить бы надо соответственно, но у меня, наконец, закончился голос. Одно хрипение на выходе.