— Спускайся, амазонка! Здесь безопаснее, чем на тропе! — я замолк на секунду, прислушался к мысленным речам Фиссаша. — В этой Долине всё наоборот, здесь законы физики действуют иначе, а газ течет поверху!
Последние два аргумента добавил от себя, конечно же — девушка их не поняла, но поверила. Спрыгнула первой, отстранив Аканту, догнала меня в несколько шагов.
— Высоко — это низко, далеко — это близко… ты прав, Александр, я такое тоже слышала в отцовском дворце! Мы пойдем рядом!
— И вместе загнемся? А куда твое племя без повелительницы?! — хотелось добавить что-то еще, но поймал ее упрямый взгляд и махнул рукой. Так оно даже приятней. Девчонки уже спускаются следом, багряное зарево гаснет понемногу, в небе зависла местная Луна — непривычно огромная, но пока не черная. Надо ускориться!
— Рад, что становишься мужиком! — пробудился в мозгу знакомый голос. — Перестаешь тратить время на заботы о тех, кому оно не надо! И не разводишь интеллигентских соплей по поводу отрубленной руки врага.
— Асша, ты, что ли?! — постарался спросить, не разжимая губ, и получилось, вроде. Лаэна, идущая рядом, не услышала.
— Продолжаем общаться офлайн?
— Во-первых, уже не Асша, а Саша. Мы теперь одно целое, да и ты привыкаешь к новому имени, не запутаешься. Во-вторых, твои новые возможности я сам не ведаю. Как ты сумел, вообще, дотянуться до красного ведра?
— Меня спрашиваешь?! Кто из нас умная, всезнающая нейросеть?! Жить хотелось, вот и дотянулся! Опять грешу на того земноводного — не успел он со мной корректно расконнектиться, скажем так. Оставил кусок своих умений.
— Так, может, они и Вадику твоему талантов добавили? Уверен, что стоит его искать?
— А зачем я сюда явился, в таком случае?!
Главное — не перепутать собеседников с собственными мыслями! Как в этом мире относятся к людям, общающимся вслух неизвестно с кем? Хорошо, если принимают за колдунов и пророков, а не камнями побивают.
— Насчет Вадика ты вовремя вспомнил. Переживем сейчас эту Черную Луну, потом уболтаю амазонок всерьез наведаться к «жабам». Девчонки мне малость должны, согласятся. Устроим погром, допросим «жабьего» шамана, выясним, куда могли утащить братишку.
— Он ведь тебе уже говорил, что не знает.
— Мало ли, что он квакал, когда был хозяином положения! С раскаленной железкой в заднице запоет по-другому!
— Какой-то ты злобный стал, Удав. Меняешься на ходу.
— Это плохо?
— Мне ты нравился добродушным умником. Теперь тебя труднее стебать, но я найду возможность, не сомневайся. Кстати, ведра твои изрядно расплескались, а красное совсем пустое. За стену тебе по-прежнему нельзя.
— После «жаб» опять наполнятся, все сразу! Закроем этот гештальт уже!
Камни под нашими ногами вдруг начали светиться, пока еще тускло. «Идеальная наблюдательная площадка» осталась в стороне, но причину ее блеска даже отсюда видно — костями усыпана. Белоснежным порошком как пустыня в моих снах. Останками многих поколений, наверное, приходивших сюда каждый век и не знавших законов Долины. «Высоко, но низко, далеко, но близко…», или как там наша амазонка говорила? Напомнила мне, кстати, другую фразу: «Нельзя открыть открытое и отпереть незапертое». Батя именно здесь нахватался этой зауми, не отпускала она его, тянула обратно. А может… может, он и есть теперь — царь Илирии? Реально, чем черт не шутит?! Лаэна, с виду, чуть старше Вадика, вполне могла родиться после отцовского возвращения в этот мир. Соответственно, пикантнейшая ситуация вырисовывается — с учетом нашей горячей ванны!
— Ты и сейчас про распутство думаешь? В жизненно-важный, почти исторический момент, способный развернуть твою жизнь на сто восемьдесят градусов и пустить ее совершенно в другую сторону? Ну, что ты за раздолбай?!
— Не хуже тебя, «альтер эго» хренов! Всегда таким был!
— Да уж, психотип личности не меняется, хотя… сумел же ты взять себя в руки и жестко поставить здесь. Сопли жевать перестал, извини уж. Двипамаранум — особый мир, остров перерождений, отсюда и название такое. Из тех времен и религий, где верили в эти перерождения.
— Ни фига не понятно, но звучит красиво!
Последнюю фразу сказал вслух, но Лаэна ее не заметила — на другое сейчас глядела. На серебряный лунный диск, медленно чернеющий: не с краю, как при затмениях, а с середины. Сзади кто-то вскрикнул, кто-то забормотал молитвы, царская дочка схватила меня за руку, не отрывая взгляда от небес. Нервы у всех не железные, ага.
«Поторопись, двуногий! Нам надо выйти вон в ту ложбину!».