Когда Маруся снова поднимает взгляд, Олега больше нет рядом. Скамейка тоже исчезла, вместо неё Маруся ощущает под собой мягкое сиденье гостиничного кресла…
Утро было безоблачным, но в воздухе ещё пахло вчерашним дождем. Солнце перекрасило листву, поменяв густые матовые оттенки изумрудного на более оптимистичные и переливчатые желто-зеленые тона. Но в закоулках сада, куда не дотягивались солнечные лучи, краски были по-прежнему таинственными и глубокими. Вечерний монотонный блюз дождя сменился мажорной сонатой, которую исполнял птичий скрипичный оркестр. Высокие ноты оттеняла партия контрабаса, написанная для морского прибоя.
Насладившись концертом, Маруся вернулась в коттедж, где её ждал с горячим завтраком низенький круглопопый «Алехандро», как подсказывала табличка на жилетном кармашке. Ничего экстравагантного: омлет, сыр, тёплый круассан, красиво порезанные фрукты, хорошо пахнущий кофе. То, что нужно.
— Если мадам предпочитает чай вместо кофе, — Алехандро показал на покрытый салфеткой чайник с кипятком и набор тряпочных мешочков с чаем, — вот, пожалуйста. Завтрак мы подаём в восемь тридцать, обед — в час дня, ужин — в шесть, но время можно поменять согласно вашему желанию.
— Нет-нет, всё чудесно.
Алехандро улыбнулся, отчего на лице его образовались четыре трогательные ямочки, две у уголков губ и две — на скулах. Они совсем не сочетались со свирепой татуировкой на шее: вездесущим черепом с кинжалом в глазнице.
Перекусив, Маруся решила исследовать свои владения и заодно поискать дорогу к пляжу. Как обычно, когда она прогуливалась в одиночестве, Маруся разговаривала вслух. Не с собой, с Михаилом.
— Тебе бы тут понравилось. Хотя… не уверена, ты ведь терпеть не можешь влажность. Наверное, поэтому ты не приходил ко мне сегодня. Но, знаешь, мне не пришлось скучать в одиночестве. Представь, мне приснился мальчишка из детства. Странно, ведь я о нем почти никогда не вспоминала… разве что самое первое время после отъезда. Он был частью моей тоски по дому, не больше. Детская влюбленность недолговечна. Не припомню, чтобы он мне когда-нибудь раньше снился…
Марусино воображение легко подсказывало ответные шутливые реплики Михаила. «Ревновать к призракам прошлого я, так уж и быть, не буду. Знаешь, я был влюблён в двух девчонок одновременно, пожалуй, тоже приглашу их в свой сон. Надеюсь, они не слишком растолстели за эти годы!»
Сад заканчивался подковообразной лагуной, с обеих сторон её ограждали скалы, достаточно высокие, чтобы почувствовать себя полностью отрезанной от мира. Прибой лениво облизывал белый и мягкий, как сливочное мороженое, песок.
Маруся скинула шлёпанцы и прошлась вдоль кромки воды, оставляя мгновенно исчезающие следы. Она дарила их океану, а он платил ей мелкими монетками-ракушками. Маруся почувствовала, как океан, будто привыкнув к ней, принялся понемногу, терпеливо размягчать, размывать жесткий скелет, сковывающий её душу в последние шестнадцать месяцев.
Она вдруг представила отплывающую от берега лодку, в ней стоял Михаил и махал рукой. Только не понятно было, зовёт он Марусю с собой или прощается…
К вечеру небо снова затянуло тучами. На ветку, прямо над гамаком уселась желтоклювая птица. Втянув голову, она тут же задремала, совершенно не обращая внимания на Марусю. «Настоящее сонное царство», — зевнув, Маруся раскрыла книгу, но буквы вскоре начали путаться между собой и будто ссыпаться со страниц, оставляя пробелы в строчках. «…Следы на тропе, как убитые птицы. Увы, ты не сможешь по ним возвратиться…»
— Твой Оскар гоняет на берегу чаек. Скоро гроза, может, лучше пойти внутрь?
— Олег, это снова ты? — смеётся Маруся.
«Надо отдать должное острову, сны здесь совсем как живые».
— А ты похорошела с возрастом! — Олег помогает Марусе подняться из гамака.
— Не ври, к моим сорока восьми красота, думаю, уже прилично износилась. Женщины быстрее стареют.
— Зато живут дольше, — отвечает Олег, но тут же смущенно добавляет: — Прости, я, кажется, что-то не то сказал.
— Всё нормально. Слушай, а почему, собственно, именно ты мне снишься? Если я правильно поняла идею этого странного места, тут должны оживать мои сны. Но тебя в них никогда раньше не было, уж прости. Сбой в системе?
Маруся усаживается на диван, поджав ноги. Олег садится рядом.
— Ты такая же красивая, как в пятнадцать лет, правда твоя сексуальность сильно повзрослела, — мужчина пристально смотрит на Марусю.