– О, это никуда не годится, - протянул он, улыбаясь еще шире. - Леди, оказывается, носит ночные рубашки, а я воображал ее в своих рубашках все это время.
– Проблема в том, - сказала Виктория сухо, - что мне здесь не дают делать что-нибудь полезное.
– Да, - сказал Рорк, и его улыбка погасла. - Я уверен, что вы можете делать многое. Но мне не нужна кухарка или горничная, я не нуждаюсь в экономке…
– Тогда вы, возможно, нуждаетесь в том, чтобы кто-нибудь занимался с вашей дочерью?
У нее самой глаза расширились, когда она поняла, что сказала. Это выскочило так неожиданно, но, лишь только эти слова слетели у нее с языка, Виктория тут же поняла, что подсознательно хотела этого. Здесь была она, Виктория, переживавшая за своего ребенка, которого никогда не видела, а там была маленькая девочка, дочь Рорка, без сомнения ни в чем не нуждающаяся, но не получавшая материнской любви.
Рорк посмотрел на нее так, словно она предложила осушить море или убедить море в том, что оно не должно больше биться о берег.
– И что именно вы имеете в виду? - холодно спросил он.
Виктория с трудом справилась с неожиданно вставшим в горле комком.
– Я видела ее воспитательницу…
– Эмилию.
– Да, кажется, так ее зовут. Я уверена, что у нее есть данные для этой работы. Но она ничем не занималась с вашим ребенком последние два дня. Она даже не выводила девочку из дому… - Виктория остановилась и набрала в легкие побольше воздуха. - Что вы на меня так смотрите?
Рорк помрачнел.
– Для женщины, которая убеждена, что знает обо мне все, - сказал он спокойно, - вы знаете крайне мало.
– Но, послушайте, я вовсе не критикую вас.
– Не критикуете? - Его тон был мягким и вкрадчивым.
– Я просто подумала, что пока я буду здесь еще пару дней…
– Вы просто подумали, что злой тиран заключил своего ребенка в темницу, а вы должны освободить его.
Виктория вспыхнула.
– Ваша самонадеянность просто возмутительна, Виктория. Я ужасный царь Мидас. А вы… - Он подошел и стиснул ее запястье. - Вы… - продолжал он, притягивая ее к себе, - леди Великодушие, уставшая от жизни и развлекающая себя игрой в куклы.
– Нет, это совсем не так. Я… я люблю детей. - Губы Виктории дрожали. - И мне… мне больно думать, что ребенок одинок, без любви и внимания или… или…
– Папочка!
Рорк встрепенулся и отпустил ее. Лицо его мгновенно изменилось, осветившись ослепительной улыбкой, совершенно преобразившей его.
– Сюзанна!
Виктория обернулась, как только Рорк отпустил ее руку, и сердце чуть не выскочило у нее из груди. Гувернантка стояла в нескольких шагах за ее спиной и держала на руках девочку.
Женщина быстро сказала что-то по-испански. Рорк так же быстро ответил ей и, нагнувшись, протянул руки, когда гувернантка опустила девочку на песок. Сюзанна бросилась к нему со всех ног. Ее личико сияло, а он поймал ее на бегу и тут же вскинул над головой. Малышка завизжала от счастья.
– Здравствуй, радость моя, - сказал он. - А ты думала, наверное, я не вернусь за тобой?
Гувернантка снова что-то сказала, и Рорк кивнул.
– Она права, - обернулся он к Виктории. - Мне следовало взять Сюзанну на берег с собой и познакомить вас по всем правилам. - Он усмехнулся и посадил девочку себе на плечи. - Сьюзи, это Виктория. Ты можешь поздороваться с ней?
– Привет, Тория, - сказала девочка, засмеявшись.
Ответь же ей что-нибудь, твердила себе Виктория, но язык словно присох у нее к гортани. Она молчала, глядя на эти темные волосы, эти синие детские глаза. Как странно, ведь у ее отца глаза серые…
– Это по вашей вине Сюзанна подумала, что я покинул ее, - сказал Рорк.
Виктория удивленно взглянула на него. Он пристально наблюдал за ней, но лицо его ничего не выражало.
– Из… извините. Что вы сказали?
– Я сказал, что оставил дочь одну по вашей вине, Виктория. - Дразнящие огоньки плясали у него в глазах. - Эмилия увела Сьюзи вымыться и отдохнуть после нашего путешествия на вертолете. Я обещал, что приду и возьму ее с собой прогуляться по берегу, но вот задержался, спасая вас.
– Меня не нужно было спасать. Я прекрасно проводила время, пока вы… - Виктория внезапно замолчала и изумленно уставилась на него. - Что это еще за путешествие на вертолете?
Рорк опустил девочку на землю, ласково шлепнул, и она пустилась бегом к гувернантке.
– На вертолете, который привез нас из Сан-Хуана. А точнее сказать, из Майами. Но…
– Это значит… это значит, что Сюзанна была эти два дня с вами? А здесь ее не было?
Рорк улыбнулся.
– А вы что себе вообразили, Виктория? - сказал он с мягким укором. - Бесчувственный и бессердечный капиталист Рорк Кемпбелл…
– Подождите минуту. Я не…
– …алчный капиталист, улетает делать свои миллионы, а его маленькая дочурка томится, лишенная отцовской любви, на диком безлюдном острове. - Его губы растянулись в улыбке. - Я ничего не упустил?
– Нет… Это не… - Однако объяснять что-либо было бессмысленно. Он прав, что и говорить. Осознав это, она покачала головой. - Извините, - тихо сказала она. - Извините меня.
Рорк на секунду задержал на ней свой взгляд, потом вздохнул, взял ее за локоть и медленно повел назад к дому.
– А в общем-то, по правде говоря, у вас были основания думать так. - Он бросил на нее быстрый взгляд. - Я и правда вел себя в тот день как всамделишный король острова Пантеры!
Боже мой, подумала Виктория с изумлением. Рорк Кемпбелл извиняется?
– Да, - не подав виду, кивнула она. - Было, немного.
– Однако… - Рорк упрямо выпятил подбородок, - это вовсе не извинение.
Виктория спрятала улыбку.
– Я и не думала.
– Это не извинение… - Он кашлянул, прочистив горло. - И к тому же у меня было подозрение насчет вас.
– Да, - пролепетала она едва слышно. - Ну, я полагаю… я полагаю, что могу это понять. После всего…
Рорк придержал ее за плечи и повернул лицом к себе.
– Нет, - сказал он спокойно, серьезно и прямо глядя на нее. - Нет, я сомневаюсь, что вы в состоянии понять это. - Его правая рука скользнула к ее подбородку и нежно погладила его. Он улыбнулся и указательным пальцем мягко провел по ее губам. - Считайте все же, что я извиняюсь, - сказал он. - Мы плохо начали. Я бы хотел исправить это.
Виктория слегка отстранилась и взглянула на него. Голова у нее кружилась, и собраться с мыслями было нелегко. Где тот холодный, властный Рорк Кемпбелл, которого она знала? Что случилось с ним, что произошло? Где был тот бесчувственный сухарь, человек без сердца, о котором говорила Констанция?
– Как вы думаете, - он снова положил ей руки на плечи, - мы могли бы стать друзьями?
– Да. Да, я… я бы хотела этого.
– Хорошо. Тогда давайте скрепим договор. - Виктория кивнула и протянула руку. Рорк улыбнулся. - Нет. Есть лучший способ для этого, - сказал он.
У нее перехватило дыхание, когда он склонил к ней голову. Прикосновение его губ было мягким, даже нерешительным. Но она поднялась на цыпочки и сама прильнула к нему. А море и небо вдруг опрокинулись…
Когда он наконец поднял голову, Виктория не могла унять дрожь.
– Мы друзья? - спросил он.
Язык отказывался слушаться ее, и Виктория просто кивнула, позволив ему слегка обнять себя за плечи и медленно отвести к дому.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Предзакатный солнечный свет проникал в кухню, бросая золотистый отблеск на стол, стоящий в центре. Тишину нарушало лишь негромкое жужжание пчел, которые кружили над цветами, растущими в буйном изобилии прямо у открытой двери.
Констанция, закончив лущить горох в глиняную чашу, поднялась из-за стола и пошла к раковине. Она включила воду и ополоснула руки, негромко напевая низким голосом какую-то испанскую песенку.
Виктория, оторвавшись от составления букета из сорванных в саду цветов, взглянула на нее и улыбнулась.