– Сколько километров до твоей Малой Земли? – спросил Скиф, любуясь изумрудным свечением моря.
– Малая Земля не моя, она общая, – заметил Ринат. – Есть вещи, которые приватизации не подлежат.
– Согласен. Но ты не ответил на мой вопрос.
– К рассвету управимся.
– Отлично, – сказал Скиф, разминая затекшую спину.
– Повторишь это в конце пути, – усмехнулся Ринат. – Когда пересчитаешь волдыри на ладонях. – Вручив спутнику короткое весло, он предупредил: – Гребем одновременно, в полную силу. Весло старайся опускать без плеска, вытаскивай плавно. Первые полчаса я буду приноравливаться к тебе, но потом спуску не дам, учти.
– Жаль, что не бывает бесшумных двигателей, – вздохнул Скиф, перебравшийся на корму.
– Бывают, – толкнул его каменным плечом Ринат. – Это мы с тобой. Сделано в СССР. Со «Знаком качества».
Мужчины одновременно взмахнули веслами. Надувное суденышко поплыло по черной воде. Время от времени Ринат корректировал направление движения, налегая на весло то слабее, то сильнее. Скиф греб равномерно, постепенно привыкая к заданному темпу. Бескрайнее море хлюпало, выражая неудовольствие по поводу того, что кто-то осмелился нарушить его покой.
Очень скоро Скиф испытал на собственной шкуре, каково приходилось рабам на галерах. Представление о времени и пространстве сделалось весьма смутным; лодка словно застыла на месте; каждое движение давалось со скрипом. Преодолевая сопротивление ноющих мускулов, Скиф представлял себя прикованным к вышедшему из-под контроля тренажеру. «Человек способен заменить бесшумный двигатель, но не вечный, – мрачно думал он. – Злопамятный татарин решил взять меня измором. Хочет отквитаться за поражение в борьбе на поясах? Не выйдет! Лучше сдохнуть, чем показать слабину… И р-раз! И д-два!»
– Устал? – поинтересовался шумно отдувающийся Ринат.
– Не больше… не больше, чем ты, – пропыхтел Скиф.
– Может, перекурить хочешь?
– Я только… только во вкус вошел…
– Упрямый, – хмыкнул Ринат.
Скиф промолчал, экономя силы, которых осталось не так уж много. Пот струился по его телу, пощипывая царапины и ссадины. Ладони горели. Пластмассовое весло, казалось, весило чуть ли не тонну. Лодка, которая в начале пути словно летела в ночи, теперь едва двигалась, как будто вода под ней превратилась в вязкий битум.
– Мы можем передохнуть, – предложил Ринат, – а ты расскажешь мне, как тебе удалось уложить меня на лопатки. Идет?
– Не-а, – прохрипел Скиф. – Обожаю греблю… Мой любимый вид спорта…
– И-эх!
Ринат поднатужился, но Скиф, стараясь не обращать внимания на лопнувшие волдыри, не отставал. Его ноздри уловили запах приближающейся земли, который нельзя было спутать ни с чем другим после нескольких часов, проведенных в открытом море. Не сводя глаз с бесформенного пятна, проступившего в темноте, он работал веслом так отчаянно, словно от этого зависела его жизнь. Это продолжалось до тех пор, пока Ринат не был вынужден прошипеть:
– Эй, полегче! Мы у цели.
– Жаль…
Это прозвучало не слишком искренне, да и улыбка, которую выдавил из себя Скиф, не походила на победоносную, однако Ринат слишком вымотался, чтобы замечать подобные тонкости.
– Двужильный какой выискался, – пробурчал он.
– Сделано в СССР, – напомнил Скиф. – Со «Знаком качества».
– Суши весла. Дальше я сам.
– С какой стати?
– Шуму много получается, – пояснил Ринат. – Отдыхай. Без тебя управлюсь.
– Дело хозяйское…
Мокрая ладонь Скифа отклеилась от весла, оставив на рукояти клочок истончившейся кожи. Онемевшие пальцы нащупали в кармане сигаретную пачку и оставили ее в покое. Было бы обидно выдать себя огоньком после такого трудного пути. Еще обиднее было бы вернуться в Астрахань несолоно хлебавши. Проведя языком по саднящей ладони, Скиф решил, что причин повидаться с господином Заировым стало на одну больше.
Лодку спрятали в прибрежных зарослях, привязав ее нейлоновым тросом к торчащему из земли корневищу. Пока маскировали ее среди камышей, небо посерело, начали подавать голоса проснувшиеся пичуги. В предрассветных сумерках постепенно проступали очертания острова. Это напоминало процесс проявления черно-белой фотографии, поначалу мутной, а потом все более отчетливой и контрастной.
Скиф взглянул на часы и поморгал глазами, прогоняя сонливость, навалившуюся на него после ночного путешествия. Тянуло прилечь на песок и забыться. Опустившись на корточки, он зачерпнул ладонями воду и умылся, что помогло ему слегка взбодриться. Неутомимый Ринат возился с коричневым полотнищем маленькой палатки, извлеченной из лодки. Умудрившись не запутаться в шелковых растяжках, мужчины установили ее на ровном пятачке земли, окруженной кустами. Во избежание шума колышки забивали каблуками, а переговаривались исключительно шепотом. Покончив с работой, поочередно втиснулись в палатку и растянулись на брезенте, соприкасаясь плечами. Уснули почти мгновенно, даже не попытавшись улечься поудобнее.
Первым проснулся Скиф, в ребра которого уперся вытащенный из-за пояса «вальтер». С трудом разлепив веки, он переложил пистолет подальше, приподнял тяжелую голову и посмотрел на часы. Было около десяти утра, солнце припекало вовсю, лениво шелестели волны, набегающие на берег. Покосившись на храпящего Рината, Скиф осторожно выбрался из палатки. Густой кустарник доходил ему до середины груди. Не спеша покидать укрытие, Скиф внимательно осмотрел прилегающую территорию. Судя по тому, как вольготно чувствовали себя кулики, снующие по мелководью, ночная высадка прошла незамеченной. Выждав некоторое время, Скиф сбросил одежду и окунулся в теплую воду, досадуя, что не может позволить себе энергичного утреннего заплыва.
Хотелось также немедленно отправиться на противоположный берег, откуда должен был открываться вид на Рачий остров, но, поколебавшись, Скиф решил дождаться пробуждения татарина. Бросать спящего без предупреждения – последнее дело. Выкурив две сигареты подряд, Скиф натянул джинсы, обулся и двинулся вдоль берега, не выпуская из виду кусты, среди которых стояла палатка. Пройдя шагов тридцать, он наткнулся на полосу выжженного камыша, протянувшуюся далеко вперед. Потрогав обугленный огрызок стебля, Скиф взглянул на пальцы и обнаружил, что они почти не перепачканы. Сажу смыло дождевыми потоками, но на обгорелой земле не наблюдалось зеленых ростков новой поросли. Пожар случился совсем недавно, возможно, накануне недавней грозы.
Следующая находка заставила Скифа насторожиться еще сильней. Возле почерневшего берега виднелась дюралевая лодка, перевернутая вверх дном. Зайдя в воду по колено, Скиф склонился над заинтересовавшими его отверстиями и присвистнул. Они были идеально круглыми и совершенно одинаковыми. Лодку расстреляли из пулемета, причем не жалея патронов и не боясь наделать шуму. Били с близкого расстояния, изрешетив борта и днище. Продырявленная лодка представляла собой нечто вроде огромного дуршлага, на котором и ста метров не проплывешь. Что же приключилось с владельцами плавсредства? Подозревая, что с ними обошлись так же бесцеремонно, как с их лодкой, Скиф приготовился вернуться на сушу и…
…и застыл.
Его подвела безмятежная атмосфера «Малой Земли». Сочтя остров необитаемым, Скиф не прихватил «вальтер» и теперь проклинал себя за беспечность. Хотя положение его было не столь опасным, как померещилось вначале. Складка между бровями Скифа разгладилась, глаза насмешливо сверкнули. На выжженном берегу стояла загорелая тонконогая девушка, выставившая перед собой самодельное копье. Вся ее одежда состояла из узких плавок, под которыми не уместилась бы и детская ладошка. Впалый живот и резко обозначившиеся ребра незнакомки наводили на мысль о том, что охота с копьем способствует похудению лучше любых патентованных лекарств.
– Ты амазонка? – полюбопытствовал Скиф, оставаясь на месте.
– Что? – хрипло переспросила девушка.
Наконечник ее копья дрогнул. Похоже, миролюбивый тон Скифа оказался для нее полной неожиданностью.