Я шла рядом с туристами, которые всё фотографировали и, казалось, не слушали гида, а им был именно тот человек, который и дал мне то самое приглашение. На самом деле, тогда были подозрения на его счет, но, как оказалось, было зря. Этот человек был вполне общительным и приятным. Он охотно рассказывал о жизни на острове и о том, кто тут водится. Дети удивленно раскрывали рты, услышав про диких кошек и прочих необычных животных, обитающих здесь. А вот мне это не было интересно. Я хотела сначала рассмотреть остров, а затем послушать историю. Мне кажется, это самый оптимальный вариант, разве нет? Мне бы здесь жить целую вечность. Такое чувство, что попадаешь в прошлое: никаких тебе дорог, машин, домов и прочего, что я так ненавижу. Никаких признаков цивилизации. Бросаю взгляд на бескрайнее синее море, оно такое красивое и завораживающее… Я подумала о том, как бы было хорошо поплавать. Интересно, а здесь водятся акулы? Или может другие хищные рыбы? Спросить все же не решилась.
Тем временем мы продвигались все дальше, по красотам и просторам великолепной местности, которая мне ужасно нравилась. Я достала фотоаппарат и присоединилась к остальным. Мне непременно хотелось сделать как можно больше фотографий, и наслаждаться ими, когда я приеду вновь в эту городскую помойку. Мы ведь здесь всего на две недели. Поживем и поедем обратно. А время летит очень быстро.
Я сфокусировалась на интересном тропическом растении, пытаясь как можно красивее его запечатлеть. Желтые, будто сверкающие золотом листья цветка приветливо покачивались туда-сюда. Я мило улыбнулась столь замечательному цветку как живому человеку, в знак приветствия. Но что-то было не так. Камера привлекла мое внимание. В неё определенно попадало что-то ещё. Дело в том, что мое тропическое растение росло очень близко с густым кустом. Этот куст мне был неизвестен, но весьма красив. Он тоже покрыт разнообразными пестрыми цветами и что-то в них было не так. Рисунок на цветах был… О, боже, это не рисунок!
Это глаза! Настоящие человеческие глаза, которые смотрели на меня из кустов, словно наблюдая. Как? Руки ослабли от страха и в какой-то степени непонимания, фотоаппарат выпал и с оглушительным противным треском разбился вдребезги. Взвизгиваю, мысленно пытаясь замолчать и не привлекать к себе внимания. Крик оглушил меня, и, поначалу, я была убеждена в том, что ору как резанная, но голос не принадлежал мне. Вернее, это не был голос, а гул множества голосов.
Осознание того, что случилось, пришло не сразу. Фатализм. Но за короткий промежуток времени разум способен впитать только ограниченное количество информации. Кажется, я просто переутомилась. А если катастрофы следуют одна за другой, получается ментальная контузия. Воздух сотрясали рыдания… Что-то страшное происходило у меня за спиной, а повернуться не было сил. Но я чувствовала чужое приближение.
Кусты зашуршали, и из них поднялся мужчина во всю улыбаясь. В его руке красовался острый нож. Я закричала так, как бы в жизни бы не закричала. Это был громкий душераздирающий крик, от которого я сама не могу сбежать. И, честно говоря, я не догадывалась, что могу так орать. Страх погнал мое тело прочь, прочь от этого ужаса, но развернувшись, натолкнулась на окружение. Люди, вооруженные пистолетами и ножами, окружили нас. Замыкал круг как раз тот, кто вышел из зарослей. Их голодные взгляды пугали меня. Их лица, намерения вызывали ужас. Мне кажется, ещё секунда, и я упаду в обморок от эмоционального шока.
Мужчины были похожи на стаю волков, которые загнали свою жертву в круг неминуемой смерти. Боязнь окутывала меня с головой. Все нападавшие были одеты почти одинаково, но один из них заметно выделялся. Его внешность была приятной: кожа имела чуть золотистый цвет, вероятно от загара. Черты лица — словно высечены из камня, но в то же время в них присутствовала какая-то мягкость, намекавшая на несдержанность и блудливость. Прическа идеально ему соответствовала: черные волосы, доходящие до ушей и косая челка, на которую, он наверно не мог найти времени, чтобы её обрезать. Она, очевидно, мешала ему, потому что была длинная и лезла в глаза. А очи были словно бездонные, такие глубокие, будто смотрящие сквозь преграды. Он был одет в черную майку, а на шее его висел амулет в виде львиного когтя. Хотя я не уверена, что это именно лев, но точно какая-то африканская дикая кошка. Тут такие водятся?
Страх сковал мне ноги, но самое странное, что не затмил мой разум. Мысли были ясные, и мозг не давал телу сотрясаться от страха. Этот, который выделялся, носил больше оружие и выглядел… Безумнее остальных. Всматриваясь в его глаза, я встречала бескрайние воды безумия. Я бы продолжала их рассматривать, пока его взгляд не встретился с моим. Тогда по спине прошелся холодок, и всё тело охватила какая-то нервная дрожь. Что-то в нем было, чем он заставлял бояться. Я поспешно отвела взгляд. Мною овладела паника. Надо срочно выбираться из этого места. Но куда бежать на острове? Плавать я совсем не умею, да и может там водятся акулы. Визг детей и плач женщин не давал мне сосредоточиться. Я руками обхватила себя, в надежде успокоить. Мои глаза нашарили среди этой шайки гида. Он, что, тоже с ними? Встретившись с моим взглядом, он подмигнул мне, злорадно улыбнувшись. Эта улыбка не предсказывала ничего хорошего.
— Итак, дорогие туристы, добро пожаловать вас на этот остров под названием «Перекресток вольной жизни»! — говорил тот самый, который был в черной майке, затем выступил вперед. Он поднял радостно руку с пистолетом вверх и выстрелил. Гул и визг стал сильнее. Самое страшное то, что здесь были дети. Их было совсем немного, но сам факт их пребывания здесь угнетал. Я не говорю о детях, которым десять лет, я говорю о тех, кому чуть больше пять и шести. Мужчина обвел толпу пистолетом, держа палец на курке. Когда он указал на меня, я закрыла глаза, молясь, чтобы этот кошмар прекратился. Адреналин захватывал меня, заполнял изнутри, но вот беда — его некуда деть. Не могу же я прыгнуть на кучку вооруженных людей или сбежать. Это глупо.
— Но, Люк, он называется же не так…— подал голос один из его банды.
Люк с удивлением посмотрел на него и с его взглядом в сторону этого парня переместилось дуло пистолета.
— А мне плевать! Остров мой, называю, как хочу! — недовольно рявкнул он.
— Люк, остров общий, ты тут не один! — бандит напрягся, готовясь к спору и перепалке.
По-моему, глупо драться из-за названия острова. Почему они тут такие тупые? Только эти глупцы точно знают, как обращаться с оружием.
— Да ты что? Нашелся мне тут гений! Вот я, например, стою на этом острове, а ты, если не закроешь свой хавальник, будешь лежать в острове!
Все остальные переместили свой взгляд на перепалку и потеряли бдительность. Один из туристов, развернувшись в сторону джунглей, ринулся прочь. Бежал он прямо на меня, но я не могла сдвинуться с места, так как страх приковал меня-ка земле. Я видела безумные глаза туриста и понимала, что он с легкостью собьет меня с ног, так как им управляет инстинкт самосохранения. Едва его лицо оказалось напротив моего, как прогремел выстрел. Руки закрыли уши, а труп упал прямо передо мной. Я успела увидеть остекленевший и затуманенный взгляд туриста. От шока пришло забытие, которые не давало дышать и двигаться. Казалось, я позабыла все. Визг детей стал громче, а рыдания мутили разум, не давали мне подумать. Эта какофония действовала на нервы и лишь хотелось закричать: «Хватит!»