Мы прошли небольшое село, дальше шли здания сахарного завода, а за ними начинался лес - высокий густой, раскидистый.
Это был тот самый лес, тянувшийся до Вислы, где стала лагерем антропологическая экспедиция.
Дорога через лес была со множеством крутых поворотов. Красные огоньки Гертелевои машины неоднократно исчезали с глаз , а я не мог ехать ближе, чтобы у Гертеля не возникло подозрение, что кто-то за ним гонится. Вдруг огоньки совсем исчезли и я их больше не увидел. Мы ехали, ехали, а красные огоньки не появлялись.
- Сбежал! Честное слово, сбежал! - Отчаянно сказала Ганка.
- Наверное, он заехал на боковую тропинку и выключил свет. А мы не заметив , проскочили его.
- Он сделал это нарочно?
Не знаю. Видимо, он все время видел в своем зеркальце свет наших фар и в конечном счете догадался, что за ним следят. В любом случае это свидетельствует, что у Гертеля нечистая совесть. Иначе чего беспокоиться, что за ним едет машина , правда?
Мы продвинулись еще с несколько десятков метров, и я вдруг узнал хорошо знакомое мне место. Дорога кончилась, дальше был песок и пологий съезд к Висле.
Я свернул в лес и остановил машину у дороги. Выключил мотор и свет. Мы вышли из машины.
- Хорошо же он оставил нас в дураках! - Вздыхала Ганка.
А я не принимал близко к сердцу выходки господина с бородкой. Ведь мы знаем теперь как его зовут и что он живет в Цехоцинке в пансионате Орбис.
- Садитесь, пожалуйста, - пригласил я девушку, сел возле нее на небольшой холмик, поросший травой и закурил.
Была уже десять вечера. В лесу было тихо. Как-то очень приятно было так сидеть и прислушиваться к лесной тишине, которая только кажется тишиной, но именно потому и приятно ее слушать.
Прошлой ночью шел дождь, день жаркий, влага испарилась и лес наполнила легкая мгла. От нее тьма становилась еще чернее, хотя между вершинами деревьев проглядывало чистое небо.
Взошел месяц и вдруг в лесу посветлело, побелело. Напрасно мы надеялись, что черный лимузин наконец проедет мимо. Ни одна машина не светила фарами на дорогу и долгое время лес казался вообще пуст. Вдруг мы услышали шаги - дорогой прошло три человека, тихонько звеня каким-то железом. Эти люди прошли не больше чем в двадцати шагах от нас, но ничего не заметили - мы сидели у «сама» на боковой дороге, ведущей в город.
Трое неизвестных спустились до Вислы, но не в том месте где песчаная дорога вела к воде и где когда-то приставал паром, а чуть дальше у кустов. Оттуда послышался шорох, потом стук весел о борт лодки. Этот звук очень характерный, потому что корпус лодки резонирует и вода несет отзвук далеко -далеко.
Вдруг нас окружила группа ребят.
- Лучники! ..
Вильгельм Телль приложил мне палец к губам.
- Там браконьеры, - шепнул он. - Понесли свои ловушки. Здесь в лесу в них уже попалось несколько зверей. Теперь браконьеры забрали ловушки на другую сторону реки. У них есть лодка и небольшой резиновый плотик.
Я вскочил.
- Надо их задержать, - шепнул я Теллю, - не дать им уехать. Или может ... - я подумал, что мог бы догнать браконьеров на своем « саме».
Парень покачал головой.
- Они вооружены. Мы рассмотрели - у них ружья.
Я понял Телля. Если бы браконьеры увидели, что мы хотим догнать их или следим за ними, то наверное стреляли бы. Нельзя подвергаться такой опасности.
- Браконьеры оставили в лесу три железные ловушки. Видимо завтра или послезавтра они вернутся, чтобы посмотреть, не попало ли туда что, - рассказывал мне Телль. - Мы выследим их и тогда всем отрядом схватим.
Это действительно неплохая мысль. Только обидно было слышать, как бренчало железо, которое браконьеры положили на плотик. Затем заскрипели уключины на лодке и заплескалась вода под веслами. Браконьеры поплыли от берега.
Чтобы нас не заметили, мы ползком двинулись к берегу. Мы ясно видели их: три человека сидело в лодке, а позади него на длинной веревке был прикреплен резиновый плотик.
- Зачем он им? - Удивился Соколиный Глаз.
Мне было вполне понятно.
- На плотик положили оружие, ловушки и добычу. Если бы, например, сейчас проезжал катер речной милиции, браконьеры сразу бы отцепили плотик от лодки, и он поплыл бы по течению. Если бы милиция даже заметила этот плотик и то что на нем лежит, никто не смог бы доказать, что лодка тянула его на буксире. Браконьеры могли бы отговориться тем, что плотик плывет по реке невесть откуда.
- Не выдержу, действительно не выдержу, - повторял Вильгельм Телль, возбужденно подпрыгивая на одной ноге.
Он молниеносно снял с плеча лук и прежде чем я успел удержать его, натянул тетиву. Мы услышали как она тихонько пискнула и стрела полетела вслед лодке.
- Что ты сделал, Телль? - Удивленно спросил я, еще не поняв , одобрить его поступок или осудить.
Однако Телль и в мыслях не думал слушать меня. Он достал еще одну стрелу и снова выстрелил вдогонку браконьерам.
Мы затаили дыхание, ожидая, не услышим ли с лодки какого-то восклицания. Но на реке было тихо, только поскрипывали уключины весел. Лодка медленно исчезала в темноте, окутавшей реку.
- Не попал! - Решил Соколиный Глаз. Вильгельм Телль злорадно засмеялся:
- Нет, попал. Я стрелял не в браконьеров, а в резиновый плотик. И наверняка попал. Теперь из него выходит воздух и он утонет прежде, чем это заметят браконьеры.
Мы ждали.
Уже не было видно ни лодки, ни плотика . Вдруг послышались разъяренные голоса, звучавшие где-то посреди реки. Уключины уже не скрипели, кто-то громко кричал, кто-то ругался.
- Плотик утонул! Утонул! - Вильгельм Телль танцевал на берегу Вислы. Другие ребята тоже радостно подпрыгивали, размахивая руками.
- Утонуло их оружие! Утонули их ловушки! - Выкрикивали гарцеры , поняв, какой вред они нанесли браконьерам.
Еще некоторое время из темноты над рекой доносилась до нас громкая ругань. Затем все стихло ...
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Заличка подозревает. - Анонимное письмо. - Вы действительно детектив? - Господин Кароль рыбачит. - Родословная человека. - Прачеловек или питекантроп. - Гарцеры в засаде на браконьеров. - В гости к Скалбану. - Где исчез рыбак? - Череп, найденный в бункере. - Тревога госпожи Пилярчиковой.
На следующий день было воскресенье и антропологи отдыхали. Погода по всем приметам должна была быть солнечная, поэтому студенты вытащили из палаток резиновые матрасы, положили их на берегу Вислы и легли загорать. Только господин Опалка молча работал с самого утра, моделируя на деревянном постаменте череп, который принесли из леса гарцеры.
Готовя завтрак, я сидел возле своей палатки. Весь экспедиционный лагерь был у меня перед глазами. Я заметил, что полог господина Кароля до сих пор закрыт, - это вероятно означало, что его хозяин еще спит. Возле него крутилась Заличка, празднично одетая, с тщательно заплетенными косичками. Могло показаться, что девушка нетерпеливо ждет, когда наконец проснется пан Кароль, но разбудить его осмеливается.
Я включил радио в « саме» и ожидая пока закипит чай, слушал утренний концерт.
Музыка привлекла Заличку.
- Я пришла послушать музыку, - объяснила она, сев на траве перед палаткой , - хотя и не уверена, рассудительно ли это с моей стороны.
- О боже, - вздохнул я, - чем я вызвал ваше недовольство?
- Я уже не говорю о том, что вы обещали покатать меня на этой странной машине и не сдержали своего слова.
- Можем поехать хоть сейчас ...
- Это уже меня не интересует, - пожала она плечами. - Вы завели здесь странные знакомства и теперь уже не кажетесь мне романтичным.
Этим « странным знакомством » была, конечно, Ганка. Но Заличка не позволила мне ничего объяснить:
- Ваше поведение очень подозрительно. И подумать только, что до сих пор я сама не обратила на это внимания.
- Иначе говоря, только что кто-то обратил ваше внимание на то, что мое поведение подозрительно. Мог бы я знать, кто раскрыл вам на это глаза?