Вдруг из глубины острова раздался громкий, пронзительный крик совы. У меня мороз пошел по коже - такой мрачный и грозный показался мне тот вопль . Он словно предвещал что-то недоброе. Видимо , то же почувствовал и бакенщик , потому бросил светить и , выпрямившись , повернулся лицом к острову.
Сова вскрикнула снова. Казалось , что этот мрачный , зловещий крик несется с вершины какого-то дерева на острове. Сова замолчала , наступила тишина . И вдруг послышался приглушенный, но отчетливый крик :
- Ба- ра -Баш ! .. Ба- ра -Баш ! .. Ба- ра -Баш ! ..
Голос был низкий, шел словно из-под земли, вероятно, из какой-то ямы на острове. Трижды повторился возглас « Барабаш » и снова наступила мертвая тишина .
Меня удивило, а затем обеспокоило поведение мужчины в лодке . Он поспешно схватил весла и стал грести к берегу. Но прежде чем вскочить на землю , наклонился и со дна лодки взял какую-то вещь . Когда он поднял ее , красный отблеск луны упал на нее. Мужчина держал в руке топор .
Бакенщик выскочил на берег и размахивая топором, - страшно разгневанный, - побежал между кустов ивняка . Я слышал как шуршали у него под ногами листья , хрустели поломанные ветки .
Мне пришла в голову беспокойная мысль : а вдруг он найдет меня , подумает , что я кричал « Барабаш » и в ярости - бросится на меня с топором ?
На острове, в зарослях, до сих пор было слышно, как трещали , ломаясь , ветки . Казалось , что человек мечется там , размахивая наугад топором и искал того , кто кричал: «Ба- ра -Баш».
Через несколько минут я облегченно вздохнул: мужчина повернул к своей лодке . Он совсем запыхался и тяжело дышал . Бормоча что-то себе под нос , он с трудом влез в лодку , поплыл по течению и скрылся за островом .
Я наконец понял , что « самов » мотор не работает , потому что просто кончился бензин. Только я перелил бензин из канистры в бак , как через минуту мотор заработал. Я выплыл на середину реки и поехал по течению , пытаясь как можно ближе подойти к правому берегу . Когда я проходил мимо мужчины в лодке , он вешал фонарь на бакен у левого берега . Между нами было большое расстояние и мне показалось , что бакенщик не обратил на «сама» никакого внимания . Видимо , подумал , что я плыву откуда-то издалека.
Проплыв, может, километра полтора, я направил машину к левому берегу. Согласно карте этой местности , которую мне нарисовали перед моим отъездом , именно сюда выходила дорога до Вислы, к древнему парому . И действительно , на берегу среди травы желтела дорога . Я выехал на нее , пересев за руль автомобиля. «Сам», как собака , с которого стекала вода , медленно направился по песчаной колее.
Дорога разделилась на две, обе вели в лес. Высокий сосновый лес, начинавшийся там, где стоял мой шатер, тянулся несколько километров вдоль берега . Я зажег фары , в их свете замелькали серебристые светлячки. Свернув налево , опять вскоре оказался на распутье. Здесь стоял , немного наклонившись , высокий деревянный крест. Я еще раз свернул налево и через четверть часа оказался возле своей палатки .
В лагере антропологов еще горел костер, но уже бледным, неярким огнем. Я поставил «сама» возле палатки, сел на траву и закурив сигарету , задумался над тем как действовать дальше.
У меня не вызывало сомнения, что когда я захочу выполнить задание, которое привело меня сюда , я могу выбрать одну из двух дорог. Одна - ровная, спокойная , но ненадежная. Путешествие по ней будет длинным , а у меня времени было немного . Второй путь давал куда большую возможность достичь цели и был очень опасен.
Вдруг поднялся ветер и сразу отозвался лес. Шум деревьев то затихал, то вновь усиливался , казалось , что лес дышит. Где-то в дебрях спали ребята из отряда лучников . Неизвестно отчего , размышляя над своими дальнейшими планами , я вспомнил именно их.
Порывы ветра становились все сильнее. Кроны деревьев гудели над моим шатром , сучковатые ветви скрипели , терлись друг о друга . «Ладно , - сказал я, - попробую пойти по опасной дороге. Ведь в любой момент я могу с нее свернуть ».
Приняв такое решение, я затоптал ногой сигарету . Очаг в лагере антропологов погас, да и мне тоже пора отдыхать. Я открыл дверь палатки и тотчас услышал три выстрела . Их не смог заглушить даже шум деревьев.
Я прислушался, но выстрелы не повторились: «У кого здесь есть огнестрельное оружие? - Думал я . - Пожалуй, только милиция и еще, вероятно, лесники».
Однако я не смог избавиться от чувства беспокойства, которое вызвали во мне ночные выстрелы.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Я становлюсь лагерем на краю оврага. - Стрела. - Визит гарцеров. - Гарцеры в роли детективов. - Прогулка с военного кладбища. - Кровавые следы. - Браконьеры. - Ночная драма. - Размышления. - Я в роли помещика Дунина. - Почему помещик доверял лесничему? - Где он мог спрятать свои сокровища?
Пробудился я в шесть утра , спешно свернул палатку и положил ее в машину. Потом спустился до Вислы и умылся холодной , почти ледяной водой . Антропологи еще спали , по крайней мере из лагеря не было слышно ни звука. Я сел в машину , включил мотор и поехал в город. У колодца на рынке остановился, набрал воды в пятилитровый бидон, который был среди моего туристского барахла . Далее поехал до бензоколонки , наполнил бак бензином и отправился снова в лес . Взглянув на лагерь антропологов, я увидел , что на берегу умывается какая-то белокурая женщина. Она повернула голову и смотрела мне вслед, пока моя странная машина не исчезла в лесу.
Я оказался на том перекрестке, где стоял склонившись деревянный крест. Если бы я повернул направо , то доехал бы до Вислы. Дорога слева довела меня до глубокого оврага , его склоны поросли травой и невысокими кустами ежевики , а наверху зеленой стеной стоял лес. С левой стороны этой стены зияла большая воронка .
«Наверное, здесь», - подумал я и вытащил из кармана лист бумаги , на котором мой приятель в Лодзи начертил карту этой местности .
Я выключил мотор и пешком отправился по склону вверх . Ботинки скользили по росистой траве , за штанины цеплялись колючие ежевичные ветви. Когда я добрался до верха, моим глазам открылся красивый вид : хоть и не широкий, везде подходил лес. Видно было только дорогу на дне оврага и обрывистые, зеленые от травы склоны. Этот зеленый цвет был такой яркий и свежий , что это место казалось прекрасным уютом, оазисом тишины и покоя.
Там, где я стоял, кто-то повыкорчевал когда-то деревья и поставил себе дом. Был там и сад , так как осталось несколько диких яблонь и большая старая груша . Густой лес окружал это место, руины дома поросли травой. «Вряд ли хозяева этой усадьбы, - рассуждал я, - карабкались вверх обрывистыми склонами оврага. Где-то должна быть сюда дорога».
В лесу я быстро нашел узкую просеку . « Пожалуй , дорога на дне оврага поворачивает вверх , - подумал я , - а там соединяется с просекой » .
Я спустился к «саму», проехал оврагом где-то полкилометра , и действительно , дорога свернула влево , одновременно поднимаясь немного вверх. За поворотом я увидел опушку и огромную ширь пахотных полей.
Поехав вдоль опушки, я нашел вскоре просеку . Потом, сделав большой круг, я оказался на том же месте. Но теперь я был с « самом » , а он не забрался бы крутыми склонами оврага.
Прежде чем поставить палатку, я нагрел на спиртовке в кастрюльке воды и позавтракал крепким кофе с несколькими ломтиками хлеба , сдобренными плавленым сыром. Потом еще раз осмотрел свои запасы продовольствия и убедился, что могу здесь остаться по крайней мере дня на три .
Потом я принялся натягивать палатку и провозился с ней до полудня . Солнце поднялось уже высоко и хорошо припекало . Я надул матрас, разделся и лег на него загорать.
Вдруг что-то просвистело в воздухе и вонзилось в землю. Я осмотрелся и увидел стрелу, торчащую в траве в трех шагах от меня .
Я вскочил.
- Вильгельм Телль, - сказал я , - не делай глупостей! В кустах заброшенного сада что-то зашуршало. Из-за деревьев вышли лучники. Они весело улыбались .