Я отошёл в сторону, чтобы окинуть взглядом все творения рук своих. Выглядело неплохо: В центре горит костёр под навесом, справа наш шалашик, слева дровяник.
— Всего полтора дня, а не халтура! — торжественно объявил я окружающей среде. Среда молчала. Что ж, молчание — знак согласия. На том и порешим.
…
День, между тем, клонился к вечеру, а нам ещё таскать дрова. Я решил, что строительства на сегодня достаточно, и пошёл проверить раколовку. В ней, на этот раз, набилось аж пять членистоногих, которые были немедленно умерщвлены и доставлены в лагерь. Потом я решил выяснить, как продвигаются дела у подруги, и направился к её «мастерской».
Дела шли, на первый взгляд, неплохо. Даша сидела на камне перед импровизированным «столом», тоже камнем, и активно что-то лепила. Волосы растрёпаны, руки по локоть перемазаны в глине, но выглядела девушка довольной. Рядом с ней рядком стояли, кхм, изделия — кривенькие, косые, но вполне узнаваемые три горшка, две кружки, пара крохотных стопок и три тарелки. Четвёртая тарелка должна была, судя по всему, вот-вот выйти из-под Дашиных рук. Глядя на «посуду», было трудно сдержать улыбку, но я же уже говорил, что не враг своему здоровью?
— Неплохо выглядит. У тебя, похоже, талант.
— Ты стебёшься? — девушка подняла на меня вмиг блеснувшие яростью глаза. — Эти поделки только выкрасить и выбросить. Кажется, из дерьма что-то вылепить проще, чем из этой глины… — Даша вдруг сникла, того и гляди, заревёт.
— Подруга, я серьёзно. — ситуацию нужно было срочно спасать. — Ты, фактически, из дерьма и палок, без единого инструмента, сваяла вполне узнаваемые вещи. Нам не на выставку их тащить, нам функционал нужен.
— Их ещё обжечь нужно нормально. Боюсь, они просто потрескаются нафиг, глина эта — полное дно…
— Ну, учитывая, что ты её со дна и откопала — я посмотрел в сторону ручья — ничем другим она быть и не могла. Ты как, закончила?
— Почти. — Даша посмотрела на «тарелку» в своих руках. — Сейчас вот эту добью, и всё пока.
— Можно остальное в лагерь носить? Или здесь оставим?
— А если дождь пойдет? Их сушить надо, как ни странно, в сухом месте.
— Не ожидал. — посмеялся я. — Тогда отнесём в лагерь, там теперь есть шалаш под дрова, весь мы его сегодня точно не забьём, пусть там сохнут.
— Хорошо, носи, только аккуратно! Не в руках, дурень, досочку какую-нибудь возьми!
— Ладно, ладно, уговорила.
Пока Даша доделывала тарелку, а потом долго отмывалась на берегу, я перенёс все изделия в «дровяник», ничего даже ни разу не повредив и не испортив. Вернувшись в лагерь, подруга оглянулась вокруг и присвистнула.
— Однако, ты тут строительство развёл. Одобряю. Что следующее строим?
— Сортир. После печи для обжига, конечно.
— Сортир? — на меня взметнулись удивлённые глаза. — Ты шутишь?
— Почти. Сначала я доведу наш шалаш до ума по части отопления, а потом — сортир. Я помню, что там нам писали про модерацию и всё такое, но выставлять эти процессы на всеобщее обозрение аудитории неизвестной численности — нет, увольте. Кроме того, уже через неделю тут под каждым кустом будет, кхм, заминировано. Нам это не надо.
— Звучит логично. Мне тоже этот вуайеризм не нравится. Как ты себе это видишь?
— Определённые мысли у меня есть, но думать их я буду после детального осмотра территории. А пока пойдём, что ли, за дровами. Ты сама говорила, что их нужно будет дофига…
Дрова мы таскали, наверно, часа два. Получилось, на удивление, почти полностью забить «дровяник», даже пришлось перенести часть сохнущей посуды в наш шалаш. Устали как черти, но запас карман, как говорится, не тянет. Я очень сожалел, что не осталось времени на более детальное исследование острова, но увы — голод и холод резко умеряют инстинкты исследователя. Чуть позже, Василий, чуть позже.
И всё же, оставив Дашу готовить ужин, я озадачился поиском камней для завтрашней печи — на территории нашего лагеря их было явно маловато, да и те уже почти все были использованы нами в процессе обустройства. Рассудив, что сверху вниз тяжёлые предметы перемещаются гораздо проще, чем снизу вверх, я забрался на следующий уступ скалы, который нависал над нашим. Он был заметно больше, со стороны скалы его окантовывала высокая отвесная стена, а сам он огибал её и уходил налево, вне поля зрения. Почвы здесь почти не было, равно как и растительности, зато в изобилии валялись разнокалиберные камни. Заглянув за угол скалы, я присвистнул: здесь камень, такое ощущение, расстреливали из артиллерии — скала на высоту метров семь-восемь пластами отслоилась, обвалилась и осыпалась вниз, и теперь там лежала внушительная куча отличных плоских камней всех форм и размеров. Я обогнул кучу и вышел к краю уступа. Здесь сверху протекал Минеральный Ручей, в нескольких метрах ниже был наш «садок» с морепродуктами. Логично, мы же к нему понизу и ходили, вокруг скалы. Через верх гораздо ближе получалось, но спуск здесь был неудобен — больше трёх метров почти отвесной стены. Впрочем, воды можно и тут набрать. Ну и ладушки, ну и хорошо.