Я увидела перегнувшегося через перила Юрку. Он махал руками в мою сторону, будто кого-то звал. Я не сразу поняла, кого именно, но на всякий случай пожала плечами. Он исчез и появился снова, но уже передо мной, точно сказочный Сивка-Бурка. Взял за руку и увлек меня в небесное обиталище. Диски, кассеты, наушники – все было у моих ног!
Сверху хорошо можно было разглядеть юных обитателей вечернего дворца, утопающих в огнях и звездной пыли. И хотя кровь в моем теле разгорелась, как у лыжницы, спешащей к финишу первой или (точнее) как у Евы, алчущей запретный плод, Алешку в толпе искать я не стала. Пусть сам найдет меня, если захочет. Ни одного шага в омут страсти! А сама, как только я умею это делать, неосознанно по-детски надула губы…
Юлька бродила внизу у стен, словно кого-то искала. Я смутно предположила, не меня ли, и отодвинула свое кресло подальше от края. В наушниках звучала музыка только для меня. Я закрыла глаза и предалась грусти, пока Юрка не цокнул коготком в левый наушник и не показал вниз. Там меня ждала одетая Рита и моя шуба в ее руках. Я поплелась вниз, совсем не паучихоподобная, а драматично печальная, потому что поняла, что подруга распорядилась с отъездом. Правда, не домой, но это не имело никакого значения. В кабинете я медленно натягивала рукава, тщательно застегивала пуговицы. Шарфа не было… Рита не поняла бы моего желания остаться здесь. Коллективное веселье закончилось, все было съедено, а столы убраны. К тому же я здесь – всего лишь случайный гость. А моей подруге хотелось сегодня приятно провести вечер, вернее довести до приятного результата.
В последний момент, когда я почти переступала порог, дверь вдруг сама распахнулась, впуская музыкальную волну, и передо мной предстал мой волнующий ангел.
Мы буквально сталкиваемся друг с другом и замираем, и время замирает вместе с нами. Вокруг нас исчезает суета, голоса и музыка. Остается только наше одно на двоих биополе с противоположным внешнему миру зарядом. ЕГО губы чуть вздрагивают оттого, что он видит меня одетой. Но он полон решимости. Я вижу, слышу и впитываю только его.
– Я обижен на вас. Мария Игоревна, – шепчет горячо и страстно.
– Почему, что я сделала не так? – вопрошаю ему созвучно.
– Вы обещали потанцевать со мной, а сами уходите.
– Что-то я не припомню своего обещания, Алешенька.
Опускает свои кукольные ресницы, которые тоже, наверняка, не знают, какие они чудесные.
– Обещали…
– Так меня никто не приглашает.
– Я приглашаю вас!
Рита, поняв, что я ускользаю из-под ее контроля, позволяет себе какие-то, видимо, приемлемые в культурном заведении ругательства. Но я не слышу ее. Скидываю с плеч шубу прямо ей в руки.
Алешка с видом победителя гордо ведет меня за ладошку в сверкающий звездный мир, где время поворачивается вспять. И я вхожу в него, извлекаемая из темного угла, из несправедливого моего заточения, юная как бутон, готовый раскрыться на встречу утру. Я вижу сверстников моих, которые волнуются, глядя на нас, и потом затихают. И даже те, которые не приняли меня в свою стаю, отвергли, обрекая на нестерпимое одиночество, расступаются перед нами, окатывая удивленными жадными взглядами. Его личико склоняется к моему, и я вижу, как горят его глаза, как отражаются в них мои – счастливые и чистые.
– Это ваша любимая…
Я обвиваю его хрупкие плечи и чувствую, какая демоническая сила растекается сквозь его пальцы на мою податливую талию. Ангел-демон сжимает меня осторожно, но настойчиво, заставляя дрожать, наполняться страстью и вулканической нежностью. Я охотно определяю, как слаба, изящна и тонка рядом с ним. Восемь синхронных шагов, восемь мгновений чувства. Он отпускает меня, но не дает выпорхнуть в пространство, ловит за правую ладонь и ловко разворачивает меня, почти не весомую, к себе спиной. Его рука на моем пульсирующем животе. Еще восемь синхронных шагов… Восемь ощущений… Снова разворот, и мы жадно стремимся окунуться в тепло друг друга. Ни один взрослый мужчина не подарил мне такого изящного танца! Божественный танцор сдается первым и дарит пылающим щекам волнующее прикосновение. Я с блаженством отвечаю тем же. Я лишь делаю то, что он хочет. Мы безобидно ласкаемся точно котята, мы разжигаем опасное пламя чувств! Как он может не знать, что, танцуя как бог, искушает, искушает, искушает?!
Его ресницы опущены. Я понимаю, наконец, что он не решается смотреть мне в глаза. О, мой застенчивый искуситель! Я касаюсь пальцами его подбородка, я выпрашиваю лишь глоток его дымки. И тогда он долго безотрывно смотрит на меня, пока от волнения я не роняю взгляда.