— И заклятья его, видом, не берут толком.
— И не навь? — поднял я бровь.
— И не навь, — кивнула Лидари. — Леший знает, с чего, но трёх стражников порвал, двух раздавил. Пули из пистолей и пищалей в шкуре застревают, зачарования не срабатывают. Пиками, саблями, зубами и когтями угоманивать пришлось.
Ну, леший-не леший, а мысли о природе магической резистентности у меня есть. Правда, механизм реализации непонятен, но я, как бы — не великий знаток. Так вот, слоняра этот, похоже, в условиях естественного навеценоза джунглей выработал эволюционную защиту от мистики и колдовства.
«Или боги эти бестолковые сделали» — экспертно добавил Потап.
— А на кой им это нужно? — заинтересовался я.
«Нам не понять. Говорю же — бестолковые» — сообщила медвежатина.
Но навь и всякое наэволюционировавшее в джунглях не слишком часто, относительно, появляются в окрестностях Рачительного: фактической столицы корифейских владений на Пряном, города-порта. И если бы только они — то служба выходила бы относительно халявной: тот же слон, в конце концов, скорее всего, уязвим из нави. А я, теоретически…
«Сможешь, наверное. Но не советую — начнёшь жрать души, я тебя съем» — сообщила мохнатая задница.
— Во-первых: я горький и колючий, подавишься. Во-вторых: останешься без Потапычей. В-третьих: сам говорил, мне толку от этого нет, — напомнил я охамевшему топтыгину политику партии. — Я про именно «убить».
«Хр-р-р…» — задумчиво прорычал Потап, обдумывая аргументы. — «Если просто убить — сможешь. Правда, если зверь — не навь или человечек простой… хр-р-р…» — явно завис медвежатина, прикидывая. — «Может, и получится, не знаю. Этим глупые обжоры занимаются, а я таким никогда не был!» — с гордостью заявил он. — «Сам разбирайся тогда!»
— Вот спасибо…
«Вот пожалуйста! И я — спать!»
Кстати, довольно занятно, что Потапово «я — спать» я стал понимать в деталях только сейчас. «Спать» у мохнатой задницы получалось не в смысле «я отхожу ко сну», а «я не коммуникабелен, не хочу-не могу-не желаю общаться». Довольно занятный выверт, который, как основной образ, передавался именно как сопящий в две дырочки топтыгин.
В общем, если бы мне нужно было только сидеть в Рачительном — я бы даже порадовался. Но предполагается, что я буду в куда-то воевать, расширяя территорию. Надежды на то, что Лидарёныш оставит меня охранять Рачительный, есть. Или что он с горя в запой на три-четыре месяца впадёт — тоже имеются. Но рассчитывать на них я не собираюсь, так как не прекраснодушный придурок-оптимист. А поскольку я реалист, то стал задавать Роме вопросы именно по джунглям и вообще боевым действиям.
— Очень жарко, очень мокро, Михайло, — аж передёрнулась львица. — Мне ещё ничего, — задрала она нос.
Ну, в принципе, да. Лидари — лев степной, но степи автохтонного обитания степных львов — фактически экваториальные… Хотя хрен знает, есть ли вообще экватор у Зиманды. В общем, в сухих тропиках Зиманды, так что жарища Лидари более-менее терпима. Вот влажность, видимо, не нравится, почему и передёрнулась.
— Как в бане, — подытожила она. — Только постоянно. Жуки и змеи ядовитые, хищники и навь. Феи…
— Чегось? — немного офигел я от слова, которое было вполне земным.
— Феи, навь такая… — помотала Лидари лапой. — Редко встречаются, но редкостная пакость.
— А как эти феи выглядят, почему пакость, уважаемая?
Слушал я и обтекал. Итак, в джунглях Пряного существует (со слов львицы, но врать ей вроде не с чего, а говорит, что сама видела и давила) полноценный вид фей из сказок. Мелкие, от дюжины до пятнадцати сантиметров, с крылышками. Разумные, хитрые, злобные: подкидывают ядовитых насекомых и мелких змей, устраивают полноценные ловушки, типа колючки в траве и верёвки перед ней. Пробуют отравить продовольствие на стоянках или в неплотно закрытых баулах. Вдобавок — владеют магией, относительно слабой, но «как одарённые», в смысле, кинетическое воздействие, как я понял. Слабая-то слабая, но усиливающаяся от количества Фей. В общем-то, как я понял, ловушки они этим коллективным телекинезом и делают, поскольку, учитывая размеры, руками они бы сдохли от сначала от голода, а потом смертью усталых.
— А точно навь?
— Точно, видом. Жрецы Двуединого изучали, толкуют, что какой-то зверь, одержимый духом.
— И потомство иметь могут, — задумчиво протянул я, на что Лидариха кивнула.
Угу, «навь», верю со страшной силой. Нет, то, что какие-то духи когда-то легли в основу этого вида — верю. И, подозреваю, что к их возникновению приложило шаловливые лапки божество, как бы не Шут — очень уж в его «стиле». Ну ладно, есть и есть. Занимаются вредительством, кстати, эти крохи не просто так, а для добычи пропитания. Души, судя по тому, что убивают жертв до поедания (ну, пытаются, но именно убить), не трогают. И встречаются очень редко — Лидари сталкивалась с ними в походе с караваном и, кроме неё и жрецов сопровождения (которые захваченных феев вивисексировали, научно-познавательски), никто достоверно с этими феями не встречался, только слухи. Что объясняет, почему про них ничего нет в накупленной-накопированной литературе, правда, остаётся вопрос.